Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

«„Мифология Хастура“ – неплохой вариант для моего Ктулхизма и Йог-Сототства, хотя на самом деле, изобретая эту мешанину из теогонии (или, может быть, демоногонии), я вдохновлялся примером Мэкена, Дансени и других, а не Бирса и Чэмберса. Правда, раз уж на то пошло, именами богов я бросаюсь, скорее, в духе Чэмберса, а не Дансени с Мэкеном – однако многие рассказы написал даже не подозревая, что у Чэмберса тоже есть работы в „странном“ жанре!»⁸¹

Дальнейшее использование «Мифов Ктулху» другими писателями (под предводительством Дерлета), конечно, навредило репутации Лавкрафта, но его вины здесь нет, ведь при жизни Лавкрафта мифология развивалась совсем иначе. Позже мы подробнее рассмотрим этот вопрос.

В то время у Лавкрафта появилось еще несколько новых коллег, в том числе Генри Джордж Уайсс (1898–1946), работавший под псевдонимом Фрэнсис Флэгг. Уайсс был видным поэтом, хотя написал и несколько рассказов в «странном» и научно-фантастическом жанрах, первым из которых был «Машинный человек из Ардатии» (Amazing Stories, ноябрь 1927 года). В январском номере Weird Tales за 1929 год вышел его рассказ «Химический мозг», после чего в этом журнале, а также в Amazing Stories и Astounding Stories напечатали еще несколько произведений Уайсса.

Уайсс связался с Лавкрафтом в начале 1929 года через их общего знакомого Уолтера Дж. Котса⁸². Уайсс был ярым коммунистом и наверняка вступал в страстные споры с Лавкрафтом о политике, но, к сожалению, сохранилось крайне мало адресованных ему писем Говарда. Так или иначе, Уайсса можно назвать одним из немногих, кто не уступал Лавкрафту в эпистолярном многословии: в августе 1930 года он прислал письмо, напечатанное на сорока страницах с одинарным интервалом. Возможно, именно благодаря Уайссу у Лавкрафта проснулся интерес к важной роли экономических вопросов в понимании общества.

К концу 1930 года Лавкрафт получил письмо от Генри Сент-Клера Уайтхеда (1882–1932), известного автора бульварных рассказов, которые часто публиковали в Adventure, Weird Tales, Strange Tales и других журналах. В статье «В память о Генри Сент-Клере Уайтхеде» (1933) Лавкрафт утверждает, что Уайтхед был родом из Нью-Джерси и учился в Гарварде вместе с Франклином Делано Рузвельтом, а позже получил докторскую степень (в том же Гарварде), причем его научным руководителем якобы выступал Сантаяна. Неизвестно, узнал ли Лавкрафт эти подробности лично от Уайтхеда (переписка с обеих сторон до нас не дошла), но, как выяснил А. Лэнгли Сирлз, некоторые из этих фактов оказались ложными либо не поддаются проверке⁸³. Уайтхед и впрямь учился в Гарварде и в Колумбийском университете, но ни в одном из этих учебных заведений не получил даже степени бакалавра, не говоря уже о докторской. В 1912 году он стал священником Епископальной церкви, а позже – приходским священником в Коннектикуте и Нью-Йорке. В конце 1920-х Уайтхед получил титул архидиакона Виргинских островов, у которых он и позаимствовал местный колорит для многих рассказов в «странном» жанре. К 1930 году он поселился в доме священника в Данедине, штат Флорида.

Грамотная, эрудированная «странная» проза Уайтхеда стала одной из немногих литературных «жемчужин» Weird Tales, хотя в наши дни у его работ осталось не так уж много поклонников, поскольку рассказам Уайтхеда недостает глубины и более оригинального изображения сверхъестественных событий. И все-таки в двух его сборниках («Джамби и другие странные истории», 1944, и «Огни Вест-Индии», 1946) есть очень неплохие произведения. Переписка Лавкрафта с Уайтхедом, вероятно, была случайным образом уничтожена, но что произошло с письмами на самом деле – загадка⁸⁴. Так или иначе, эти двое быстро стали друзьями и относились друг к другу – как в писательских вопросах, так и в обычной жизни – с большим уважением. Уайтхед скончался довольно рано, и его смерть стала одним из череды трагических событий, омрачивших последние годы жизни Лавкрафта.