Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

Во многом он, безусловно, прав, и мы без труда сумеем отличить самоуверенного Лавкрафта образца 1914 года от Лавкрафта зрелого, каким он стал к 1930 году. Однако здесь он не упоминает одну из главных причин, по которой поддерживал переписку: чисто из вежливости. Лавкрафт отвечал почти на все полученные письма, и отвечал довольно быстро, обычно в течение пары дней, считая, что именно так должен поступать джентльмен. Его первое ответное письмо Дж. Вернону Ши занимает четырнадцать страниц (семь больших листов, исписанных с обеих сторон), потому что в своем послании Ши просто завалил Лавкрафта любопытствующими вопросами о его жизни – как писательской, так и личной. Лавкрафт всегда поступал подобным образом и именно поэтому поддерживал тесную дружбу даже с теми людьми, которые жили далеко и никогда не виделись с ним лично. Именно поэтому он и после смерти остается почитаемой фигурой в скромных мирках любительской журналистики и «странной» прозы.

Глава 21. Интеллектуальная Жажда (1931–1933)

Конечно, 1931 год нельзя назвать совсем уж провальным, хотя Лавкрафта сильно задели отказы редакторов в публикации лучших его работ. Его традиционные весенне-летние поездки достигли максимума по протяженности, и домой он вернулся, набравшись новых впечатлений, которые компенсировали литературные неудачи.

Лавкрафт отправился в путь в субботу второго мая, на следующий день после завершения одного изнурительного дела – перепечатки текста «Хребтов безумия» на машинке. Как всегда, он заехал в Нью-Йорк, но ненадолго: зашел на ужин к Лонгам, но в 0:40 сел на автобус до Чарлстона, маршрут которого пролегал через Вашингтон, Ричмонд, Уинстон-Сейлем и Шарлот (Северная Каролина), а затем через Колумбию (Южная Каролина). Общее время в дороге составило тридцать шесть часов. В пути по Виргинии пассажиров развлекали слепой гитарист и косоглазый певец, пленившие аудиторию «традиционными народными мелодиями древней Виргинии»¹. Пели они исключительно ради забавы и даже пытались отказаться от собранных для них денег: «Ребята, нам ничего не надо! Мы просто хорошо проводим время, как и вы!»

С предыдущего года Чарлстон почти не изменился – правда, один старый дом снесли, чтобы построить бензоколонку, однако каким-то удивительным образом даже эта бензоколонка вписывалась в старомодный архитектурный стиль города! Во вторник пятого мая было холодно и пасмурно, поэтому в тот день Лавкрафт исследовал здания изнутри: Старую биржу с таинственными подземельями, Музей Чарлстона и так далее. Шестого числа Лавкрафт поехал на автобусе в Саванну, а оттуда, уже на другом автобусе, сразу в Джексонвилл (сэкономив на ночевке в гостинице). Прибыл он туда в шесть утра седьмого мая. Джексонвилл оказался городом современным и поэтому не особенно интересным для Лавкрафта, но дальше его ждал старейший из до сих пор населенных городов в Соединенных Штатах – Сент-Огастин, штат Флорида.

За две недели в Сент-Огастине Лавкрафт изучил все древности города. Его приводил в восторг сам факт пребывания в таком старинном месте, однако этот город испанского происхождения все равно не произвел на него такого же серьезного впечатления, как британский Чарлстон. И все же, находясь в Сент-Огастине, Лавкрафт ощутил и физическое, и духовное воодушевление, тем более что местность казалась почти что тропической по сравнению с холодным севером. Он остановился в отеле «Рио-Виста» на Бэй-стрит всего за четыре доллара в неделю, и почти все время пребывания в Сент-Огастине компанию ему составлял некий Дадли Ньютон (1864–1954), пожилой мужчина, о котором нам практически ничего не известно.

Лавкрафт осмотрел весь город, включая почтовое отделение (расположенное в особняке 1591 года), форт Сан-Маркос, парк «Источник молодости», Львиный мост, францисканский монастырь и дом, который считается самой древней постройкой в Соединенных Штатах (1565 года), а также находящийся неподалеку остров Анастасия, с которого открывается живописный вид на силуэт старинного города. В письмах и открытках, отправленных друзьям, Лавкрафт не уставал восторгаться Сент-Огастином: