Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

Главное отличие между рассказом и замыслом из «Тетради для заметок» заключается в том, что вместо «друга-колдуна» появилась супруга героя, а это, как я подозреваю, отсылает нас к еще одному малоизвестному роману – «Обмену душами» (1911) Барри Пейна. Эта книга имелась в библиотеке Лавкрафта. В романе рассказывается о человеке, который изобретает устройство для обмена своей «души» или личности с душой жены. Герою удается провернуть задуманное, однако в процессе его собственное тело умирает, а разум застревает в теле супруги. Не сомневаюсь, что именно из этого романа Лавкрафт позаимствовал некоторые детали для своей истории, при этом в его рассказе обмен разумами между мужем и женой – интересный с автобиографической точки зрения момент. Как я уже отмечал, в некоторых подробностях жизни Эдварда Дерби можно разглядеть скрытые намеки на брак Лавкрафта, а также на события его детства. Правда, в описании юного Эдварда Дерби встречаются кое-какие странности, на которые стоит обратить внимание. Дерби был «самым потрясающим ребенком-исследователем из всех моих знакомых», но стал бы скромный Лавкрафт говорить такое о персонаже, списанном с самого себя? Вряд ли. Это и навело меня на мысль о том, что описание Дерби сложилось из нескольких человек. «Склад ума у него в точности такой же, как у меня, но по интеллекту он меня превосходит. Значительно превосходит»²⁴, – писал Лавкрафт об Альфреде Галпине, которому на момент их знакомства в 1918 году было всего семнадцать лет. В другом источнике он вновь хвалит Галпина, называя его «обладателем самого блестящего, четкого и холодного ума»²⁵. Однако Галпин, в отличие от Дерби, в детстве никогда не писал «стихов мрачных и фантастических, едва ли не пугающих» и в возрасте восемнадцати лет не публиковал книгу под названием «Азатот и другие страшные истории». А вот Кларка Эштона Смита разве не считали вундеркиндом, когда в девятнадцать лет он выпустил сборник «Ступающий по звездам и другие стихотворения»? Кстати, Смит тесно сотрудничал с Джорджем Стерлингом, а тот, как и Джастин Джеффри из рассказа, умер в 1926 году (Стерлинг покончил с собой, причина смерти Джеффри неизвестна). (Джастин Джеффри – персонаж из «Черного камня» Роберта И. Говарда, Weird Tales, ноябрь 1931; однако дату его смерти указал именно Лавкрафт.) Еще одна забавная деталь: упоминание «едва заметных попыток Дерби отрастить усы» намекает на Фрэнка Белнэпа Лонга – в 1920-х годах он несколько лет пробовал их отрастить, за что подвергался порицанию со стороны Лавкрафта.

Итак, в молодом Дерби мы видим смесь черт Лавкрафта и его ближайших коллег, а вот в браке с Асенат Уэйт отчетливо проступают детали супружеской жизни Говарда и Сони – прежде всего то, что в их паре именно Соня была более решительным и волевым человеком, ведь это она была инициатором женитьбы и переезда Лавкрафта в Нью-Йорк. В возражениях отца Дерби против Асенат и против их брака, возможно, проявились молчаливое неодобрение тетушек Говарда по поводу его свадьбы с Соней.

Пожалуй, только эти биографические детали и представляют интерес в данном произведении. В остальном же «Тварь на пороге» – произведение сырое, поскольку сюжет развивается чересчур очевидно, в исполнении не хватает тонкости, а в задумке – глубины, и в целом оно кажется наигранным. Самый удачный эпизод – это жуткая концовка: Эдвард, застрявший в разлагающемся теле Асенат, проявляет нетипичную для себя решительность, когда отчаянно пытается позвонить Аптону, но понимает, что мертвое тело не вымолвит ни звука, и тогда приносит ему записку, явившись перед ним в образе «жуткой растекающейся твари». Отчасти здесь повторяется сюжет «Случая Чарльза Декстера Варда», и хотя в том романе не описывался сам процесс обмена разумами, эпизод с попыткой Асенат в психиатрической клинике (в теле Дерби) выдать себя за Эдварда напоминает о том, как Джозеф Карвен утверждал, будто он и есть Чарльз Декстер Вард. Правда, в этом случае превзойти оригинал Лавкрафту не удалось.