Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

«Только посмотрите, что вытворяет Дерлет: этот крепкий молодой эгоист двадцати трех лет от роду на время действительно превращается, в психологическом смысле, в восьмидесятипятилетнюю грустную старушку и со всей естественностью описывает ее мысли, чувства, предрассудки, взгляды, страхи, чем она гордится, как разговаривает. А потом раз – и он уже пожилой врач, или маленький мальчик, или сходящая с ума молодая мать, и каждый раз он с таким понимаем вникает в героя, что на мгновение кажется, будто он разделяет все его интересы, мнения, трудности и манеру речи, забыв о соответствующих качествах Августа Уильяма Дерлета»⁴².

Лавкрафт, безусловно, завидовал умению Дерлета так выписывать персонажей, поскольку у него эта задача как раз вызывала наибольшие сложности. Он прочитал повести из цикла «Сборище ястребов» еще в 1932 году и предложил несколько мелких правок касательно выбранных фраз и мотивации героев, но Дерлет их отверг (как прежде отвергал изменения, которые Лавкрафт предлагал внести в его «странные» и детективные рассказы), хотя некоторые замечания Говарда были справедливы.

Лавкрафт начал читать «Юные годы» в 1929 году, однако нам неизвестно, сильно ли окончательный вариант («Весенний вечер») отличается от предыдущих черновых набросков Дерлета. Судя по комментариям Лавкрафта, то был роман воспоминаний, написанный в манере Пруста, однако в «Весеннем вечере» осталась только история молодых влюбленных, перемежающаяся совсем небольшим количеством вставок с псевдопотоком сознания, которые, вероятно, читал Говард. На мой взгляд, в финальном виде роман уступает «Сборищу ястребов», хотя после выхода эту книгу назвали значительным вкладом в американскую литературу, а Дерлета признали блестящим романистом (на тот момент ему было всего тридцать два года). Правда, по мнению большинства критиков и читателей, Дерлет не оправдал их дальнейших надежд, и после Второй мировой войны его репутация заметно пошатнулась.

Коллеги Лавкрафта не только публиковались во многих бульварных журналах, но и писали произведения под влиянием его творчества, а также закладывали основы для развития «Мифов Ктулху». После смерти Лавкрафта движение возглавит Август Дерлет, однако на тот момент мифологию в основном формировали Смит, Говард, Уондри и Блох.

Не стану утомлять вас упоминанием имен и множества перекрестных ссылок из произведений Лавкрафта и его коллег; еще в 1930 году некоторые читатели Weird Tales начали подозревать, что все эти авторы черпают информацию из какой-то существующей мифологии. В действительности соратники Лавкрафта начали создавать собственные псевдомифологические циклы, которые пересекались с его творчеством благодаря взаимному цитированию и отсылкам. Без задумки Лавкрафта ничего бы этого не было, так как коллеги всего лишь следовали его примеру, при этом нельзя не отметить некоторые оригинальные идеи. К примеру, Кларк Эштон Смит придумал мага Эйбона (написавшего «Книгу Эйбона»), город Коммориом, бога Цатоггуа и тому подобное, авторству Фридриха Юнцта принадлежат «Безымянные культы» («Unaussprechlichen Kulten»), Блоху – «Тайны червя» Людвига Принна («De Vermis Mysteriis») и так далее.

Главным подражателем Лавкрафта по стилю и манере письма в то время был Уондри, хотя никакого ощутимого вклада в мифологию он не внес. Таким образом, рассказ «Древесные люди М'бва»

(Weird Tales, февраль 1932 года) относится к «Мифам Ктулху» несмотря на то, что в нем не упоминаются никакие книги, места или существа из этого цикла. Зато там встречается некий «мастер Бурлящего потока», который «пришел из другой вселенной, из другого измерения»⁴³, а это навевает мысли об «Ужасе Данвича». Рассказ «Колдуны» про перенос разума (Argosy, второе мая 1936 года), вероятно, написан под вдохновением от «Твари на пороге» или «За гранью времен». В «Хрустальной пуле» (Weird Tales, март 1941) речь идет о крупном, похожем на пулю объекте, который сваливается с неба на ферму – прямо как в «Цвете из иных миров».

Роберт И. Говард иногда пытался подражать космизму Лавкрафта, но не очень удачно. Как вам такой напыщенный отрывок из «Пламени Ашшурбанипала» (Weird Tales, декабрь 1936):