Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

Любопытнее здесь реакция на Лавкрафта в остальном мире. В 1954 году два его сборника вышли во Франции, затем его вскоре напечатают в Германии, Италии, Испании и Южной Америке. Франция обязана этим Жаку Бержье – возможному корреспонденту Лавкрафта. Сборники привлекут Жана Кокто, который отметится в Observer статьей о первом французском издании «La Couleur tombée du ciel»: «американец Лавкрафт ваяет ужасающий мир пространства-времени. Его слегка небрежный слог улучшен во французском переводе»⁵⁰. Здесь слышен голос Жака Папи – раннего переводчика Лавкрафта, которого и вправду так отталкивал его язык, что в угоду «изящности» он нарочно породил упрощенный, урезанный текст без целых оборотов и предложений. Не исключаю, что замысловатый стиль Лавкрафта нелегко передать по-французски, но факт остается фактом: читатели Папи (а его переводы издаются по сей день) читали не Лавкрафта. Критика не обошла эти ранние издания стороной и в целом отнеслась к ним проницательнее, чем в англоязычном мире.

Фанатская среда на протяжении пятидесятых не теряла активности. Виднее всех был Джордж Т. Уэтцел. В 1946 году он примется за новую библиографию Лавкрафта (в 1943-м Фрэнсис Т. Лейни и Уильям Х. Эванс с помощью Барлоу и других уже составили одну – крайне отрывочную). Уэтцел не один год штудировал любительские издания, а Роберт Э. Брайни – профессиональные. Их труд выльется в семитомник «Лавкрафт: коллекция сочинений» Уэтцела (1955). Его значимость не переоценить; для библиографов Лавкрафта он станет краеугольным камнем. В первые пять вошли малоизвестная проза писателя, стихи и эссе, в шестой – тексты о нем, в том числе воспоминания Эдварда Х. Коула из единственного за двадцать лет номера Olympian. Пусть весь семитомник скромно издан на мимеографе, он возродил интерес к малым произведениям Лавкрафта, который малотиражная пресса поддерживает по сей день.

На исследовательском поприще о Лавкрафте крайне тонко напишет швейцарец Петер Пенцольдт в труде «Сверхъестественное в художественной литературе» (1952) – пожалуй, первой достойной монографии об ужасах со времен Лавкрафта, которая вдобавок во многих положениях вторит его эссе. Также Лавкрафта впервые включили в учебник (если не считать «Сонную лощину сегодня»): Джеймс Б. Холл и Джозеф Лэнгленд вставили «Музыку Эриха Занна» в том «Рассказы» в полном виде и с вопросами к тексту.

В 1950 году по Лавкрафту впервые защитят диссертацию – «Говард Филлипс Лавкрафт: автопортрет», авторства Джеймса Уоррена Томаса из Брауновского университета. Томас копнул его нью-йоркский период (несомненно, в письмах к тетям) и, ужаснувшись шовинизму, предубежденно заклеймил Лавкрафта «узколобым, ограниченным, зашоренным и лишенным обычных человеческих чувств». Задумав издать свой труд, он справился насчет цитирования писем у Барлоу (как формального владельца писем в библиотеке Джона Хэя) и Дерлета. Последний наотрез запретил компрометировать Лавкрафта, так что в итоге Томас отступил. Его урезанная диссертация выйдет в литературном журнале Детройтского университета Fresco в четырех номерах с осени 1958-го по лето 1959 года. Осенний номер 1958-го целиком посвящен Лавкрафту и небезынтересен.

К 1959 году у Дерлета наберется материал на очередной альманах «Запертая комната и другие рассказы», который вновь напомнит читателю о Лавкрафте. Трудно сказать, как Дерлет проспонсировал выпуск еще трех книг со сливками творчества писателя: «Ужас Данвича и другие» (1963), «Хребты безумия и другие повести» (1964), «Дагон и другие жуткие рассказы» (1965). Ради этих проектов, отметит он, пришлось надолго отложить остальные⁵¹, однако не пойти ко дну издательству наверняка позволила продажа прав на экранизацию. Так или иначе, Дерлет запустил эти три сборника в печать. В 1963 году он также наконец-то издаст тонкий «Сборник стихов» (разумеется, не всех – на это и не было задела), который все откладывался из-за нерасторопности иллюстратора Фрэнка Утпателя. Ожидание окупилось стократ: его карандашные рисунки (особенно к «Грибам с Юггота») остались вне конкуренции.