Лавсаик Святой Горы

Еще одно избранное чадо Лавры и Святой Горы — премудрый епископ Корицкий Евлогий Курилас, ныне временно находящийся в Афинах ввиду нестроений в богоспасаемой его епархии[99]. Автор многих работ по богословию и различным отраслям светского знания, он достиг вершин внешней учености и, покинув в глубокой старости профессорскую кафедру, безмолвствует телом, но неустанно трудится над исследованием и разрешением важнейших духовных вопросов, особенно тех, что связаны с любезной ему Святой Горой.

Старец Павел Павлидис, врач

Недостает мне времени поведать об иных добродетелях лаврских отцов по причине их множества. Скажу одно: из всех насельников идиоритмий лавриоты выделяются особым смирением, простотой и уступчивостью, усердием к службе и совершенным братолюбием к насельникам зависимых обителей.

Скит Святой Анны

Наибольший из всех скитов Святой Горы, он утвердился на крутом уступе ближе к ее подножию, на высоте пятисот метров над уровнем моря. Пассажиры судов, следующих на полуостров Агион-Орос или в Кавалу и далее в Константинополь, замечают его прежде всех других обителей и поначалу принимают за множество ласточкиных гнезд на склоне старца-Афона. Насчитывая семьдесят калив, Святая Анна издали кажется городком с широко разбросанными домами, в окружении садов и виноградников на высоких фундаментах. Скрытые горной толщей, подземные воды пробиваются на поверхность чистейшими источниками, которых с избытком хватает для нужд насельников и орошения их посадок. Суровость этого места — взять хотя бы подъем к нему — способна отпугнуть современного человека-празднолюбца. Паломник, разглядывающий скит со стороны моря, принимает самые дальние его строения за облака, подобные тем, что окутывают вершину Афона, и недоумевает, что произошло: то ли небеса опустились, то ли скит вознесся. Потом с опаской думает о подъеме, ибо в миру привык передвигаться по гладкой поверхности. И уже при самом начале своего восхождения с нетерпением ожидает конца, дивясь тому, как осиливают его монахи с тяжелыми мешками за спиной. Но там, куда лежит его путь, получает и ответ, подобный тому, какой получил один послушник, мучимый двоящимися помыслами и в небесном видении извещенный, что всякий шаг ради послушания и всякое боголюбивое странствие записаны на небесах и получают награду от Бога. И, когда достигнет соборного храма, узрит оттуда дивную панораму открытого моря, а рядом с собою — строгие жилища отцов. Познав же их братолюбие и подвиголюбие, вменит ни во что трудности восхождения и назовет себя блаженным, как сподобившийся столь дивного паломничества.

В настоящее время эта новая Нитрия[100] насчитывает до ста братий, которые средством к жизни имеют рукоделие — иконопись, деревянную резьбу, вязание, ткачество (то есть изготовление волосяных сумок, камилавок и тому подобных вещей), а истинным своим деланием и целью — благоугождение Богу молитвой, пощением и подвигами любви. Здесь просияли духоносные отцы минувших веков, отсюда вышли исполненные благодати и премудрости духовники, которые поколение за поколением учили народ даже в дни рабства и тяжких насилий над совестью хранить непорочной веру Христову. И здесь же возросла десятерица добропобедных новомучеников, преподобием своим освятивших это место прежде славной кончины. А мы навсегда сохраним память о велемудром Кирилле, о препростом, но рассудительнейшем Иоасафе, о святолепном Кесарионе и о многих других духовниках, которые таинством покаяния и отеческим вразумлением утешили, утвердили в вере и направили к небу тысячи душ.

И до самого последнего времени не оскудевает скит теми, кого призывают в епархии как знаменитых «свято-аннинских» духовников и кому безраздельно доверяет верующий народ, более же всего сельские жители. К несчастью, и сюда достиг сатана (на сей раз с десной стороны), внушив большинству наших иерархов мысль, будто духовники-агиориты не отвечают запросам нынешних христиан, как недостаточно образованные, излишне строгие и крайне нетерпимые. И вот поручают великое таинство исповеди новоиспеченным богословам, которые понятия не имеют ни о практической добродетели, ни об истинном душеведении, но зато пропитаны вынесенным из университетов духом рационализма, а потому ограничиваются витиеватыми нравоучениями и самовольно определяют, что же нужно их подопечным. Правящие архиереи наших дней не допускают к душепастырству не имеющих университетского диплома, ибо сами в глубине души куда больше почитают Гете, чем Антония Великого, и не хотят уразуметь, что христианский мир, по горло сытый громкими словами, жаждет живых примеров святости.

Кавсокаливийский скит