Лавсаик Святой Горы

Что бы ни происходило в наши дни с монашеством, и в особенности с монашеством святогорским, о котором у нас речь, оно остается родом избранным (ср.: 1 Пет. 2, 9), сословием запечатленных любовью Агнца[183] и питомцев Духа, о которых сказано: Кии суть, иже яко облацы летят? (Ис. 60, 8). Не равноангельны ли и нынешние монахи, как то предполагается самим образом и назначением их? Ибо и они не колеблясь приемлют иго Христово, возлагают на себя крест вольного мученичества, едят хлеб в трудах и болезнях; ибо и они повсечасно, словно злато в горниле, испытуются послушанием и воздержанием в надежде, что взяты будут на лоно Авраамово.

Но чтобы не быть голословными, спросим: где еще на земле встречается такое гостеприимство? Что в мире столь же доступно для посещения в любой день и час хотя бы как музей? И кто еще — не только в государственных, но и в церковных учреждениях — несет свое служение с таким бескорыстием, не требуя ни жалованья, ни пенсий, ни даров? И вот никому ничего не должные (ср.: Рим. 13, 8), но всеми злословимые монахи от стражи утренния до нощи (Пс. 129, 6), после многочасовой агрипнии и собственного келейного правила с неизменной готовностью спешат разместить гостей, не только не ожидая, но и решительно отказываясь от всякого вознаграждения, а напоследок еще и испрашивая прощения, если что невзначай упустили.

Кто из высокооплачиваемых сотрудников государственных музеев и библиотек выказывает подобную заботу о сбережении вверенных им сокровищ? Агиориты же, вынужденные покинуть Афон в дни Великого восстания 1821 года, уплыли оттуда почти нагими, но увезли в лодках важнейшие святыни и манускрипты, которые позже вернулись назад в полной сохранности, тогда как сами блаженные отцы стали жертвой на алтаре отечества, претерпев изгнание и иные невзгоды войны. Известен, правда, один-единственный случай, когда монах привлекался к суду за хищение рукописи. Тогда, в 1935 году, был приговорен к пятилетнему заключению старец Афанасий из скита Святой Анны. Обвинение оказалось ложным: истинный виновник, тяжело заболев, признался на смертном одре, что спрятал пропажу в скитской костнице. Оболганный же старец, который провел к тому времени три года в тюрьме, отказался от всякого иска к своим обвинителям и предоставил возмездие Богу.

Итак, монахи наших дней, уступая своим предшественникам в благоговении, аскетическом делании и многом другом, превосходят их, без сомнения, в двух вещах: во-первых, в попечении о монастырских святынях, строениях и книгохранилищах, оберегаемых как зеница ока, и, во-вторых, в странноприимстве, ибо если прежние оказывали его от избытка, то эти — от недостатка.

Но многие сегодня спрашивают: да пожертвовала ли чем-нибудь Святая Гора, когда дело касалось блага всей страны и общества? На это ответим, что в пользу беженцев и безземельных Святая Гора пожертвовала всю свою сельскохозяйственную недвижимость, в том числе шестьсот тысяч стремм обработанной земли, двести тысяч оливковых и сто тысяч шелковичных деревьев, не считая пастбищ, виноградников, водяных мельниц и маслобоен. При этом ни у кого на Афоне и в мыслях не было оформить эти пожертвования как договор о займе для получения прибыли. Став фактическими кредиторами государства, святогорские монастыри получают в виде арендной платы от него крохотную сумму, которая в нынешнем году составила три тысячи драхм, и по одной ока муки с каждой стреммы впридачу. Однако и из этой суммы треть возвращается в государственную казну как различные взносы на общенациональные и общецерковные нужды и в качестве налогов.

Но, возвращаясь к вопросу, что же дали монастыри государству и обществу, спросим: кто, сберегая необозримый музей по имени Святая Гора, ежегодно привлекает туда до двух тысяч иностранных туристов (по статистике Кареи) и до восьми тысяч наших[184] и зарубежных посетителей (по статистике Ватопеда)? Здесь же имеют бесплатный кров, стол и уход до пятисот «постоянных» нищих и инвалидов, не говоря о множестве «приходящих». Разве не содействует все это сбережению государственных средств, разве не облегчается человеколюбием святогорцев бремя, лежащее на обществе? И наконец, много ли найдется в Греции мест, где безвозмездно принимают и по целым дням, а то и неделям обслуживают школьные и студенческие экскурсии?

Итак, чего же хотят от нас назойливые ревнители государственной и общественной пользы? Быть может, сами они дают много больше? Но все, что отдает их десница, с лихвою возвращает себе их же шуйца, тогда как нищие святогорцы ни у кого не требуют взамен ни дорог, ни школ, ни спортивных залов — словом, ни гроша из государственных или частных фондов. Все казенные расходы по Святой Горе сводятся к жалованью управляющему, его секретарю и курьеру, двум десяткам жандармов да четырнадцати служащим (четырем в двух почтовых отделениях и десяти в двух таможенных), притом что жилье с мебелью и отоплением оплачивает им Священный Кинот.