Лавсаик Святой Горы

Сегодня в Новой Фиваиде проживают шесть старцев. Окормляемые иеромонахом столь же преклонных лет, они ухаживают за храмом во имя Святой Троицы. Прочие строения, в том числе трапезная, больница и сами каливы, находятся в крайне ветхом состоянии, а часть калив по кончине насельников была разобрана монахами кириархальной обители. Год назад с недостроенного храма Всех Преподобных, на Святой Горе подвизавшихся, сняли для продажи железные листы и деревянные балки, так что через несколько лет от него останутся, по всей вероятности, лишь руины — немые свидетели стремления к аскетическому идеалу.

Констамонит

Этот общежительный монастырь словно спрятался в окаймленной лесами холмистой долине. Находясь в часе пути от морского берега, он, как и соседний Зограф, доступен взору лишь с небольшого расстояния. Впрочем, то же можно сказать и о других обителях Святой Горы, близко соседствующих с миром. Опасаясь нападений оттуда, их устроители избегали открытых пространств, выбирая ущелья и лесные дебри, что особенно хорошо видно на примере Хилендара и Эсфигмена. Искони славящийся хозяйственностью и трудолюбием насельников, Констамонит, с его немалым по нынешним временам братством (около сорока монахов), вполне способен удовлетворять свои материальные и духовные нужды. И если в большинстве афонских киновий избрание настоятеля не обходится без разномыслия, то об этом пристанище мирного духа таких сведений нет. Ибо здесь в образцовом согласии всегда избирали наидостойнейших.

Сегодня обитель возглавляет иеромонах Филофей, известный безупречным исполнением обязанностей духовника. Сочетание уединенного местоположения с духом общежития создает особую атмосферу, отчасти уподобляя здешних отцов отшельникам и одновременно всячески утверждая их в братолюбии.

Благодаря плодородной почве и умелому хозяйствованию угодья Констамонита — фруктовые сады, виноградники и оливковые рощи — в изобилии дают все потребное и радуют глаз. Земледельческие труды не мешают духовному преуспеянию констамонитов, которые обладают бесхитростным и непритязательным нравом, столь подобающим иноку-киновиту.

Эпилог

Такова в кратком очерке жизнь Святоименной Горы последних десятилетий. Весьма отличная от той, какую проводили основатели монашества и первые «граждане пустыни», она все же остается в основах своих жизнью безмолвников и воздержников. Пусть нет среди них сегодня таких огнеревностных поборников благочестия и таких великих исихастов, как паламиты[178], чье внутреннее око непрестанно устремлялось к небесам. Но всегда существовал монашеский путь, именуемый у древних отцов «срединным». Представители его, являвшиеся тогда в Александрию и Иерусалим для сбыта корзин и рогож, приходят в мир и сегодня, чтобы продажей своего рукоделия — резных икон и ладанок — хоть в малой степени удовлетворить нужды собратий, которые в былые времена покрывались за счет метохов, недавно отошедших государству[179]. Да, отшельники и затворники в те, как и во все, времена составляли среди монашествующих меньшинство. Но монахи, не принадлежавшие к их числу, взирали на одну с ними цель, работали Одному с ними Богу и в Нем Одном, как и те, полагали свое спасение.

Священное Писание говорит: Был Иов праведником во времена свои (см.: Иов 1, 1). Но нелицеприятный Судия, взвешивающий и учитывающий все, примет во внимание и дух нашей эпохи, и общее состояние нашего общества. Нынешние монахи, как и прежние, не рождаются в монастырях и пустынях, но приходят туда из мира в возрасте, когда внутренний человек уже сформирован. А потому трудно и помыслить, каких усилий от духовника и какого подвига от приходящих требует сегодня победа над ветхим их человеком.

Многие в наши дни считают монастыри хозяевами крупных богатств, а монашескую жизнь — легкой и удобной для бездельников, что лишний раз показал судебный процесс против монахов Кератеи[180]. Не будем ни порицать, ни переубеждать трудолюбцев-обличителей. Пусть приедут они на Афон или в Монастирия[181] лишь затем, чтобы несколько дней походить с «бездельниками-монахами» на все церковные службы и посидеть с ними же в общей трапезной за «обильным столом». Тогда, быть может, заговорят они иначе, если только им и вправду дорога истина. Но увы, все суровые критики монашества из числа клириков и мирян хорошо нам известны. Прибыв на Святую Гору и заглянув в храм (да и то не всегда), они выдерживают там не больше часа, после чего, исполненные праведного негодования, поспешают в трапезную (скорее из любопытства), а потом в архондарик, чтобы хорошенько воспользоваться щедрым гостеприимством страннолюбивых хозяев[182].

Но разве не видит наш народ «мыслящих людей» такими же и в миру? Ибо они если и наведываются в храм раз в неделю (а кое-кто раз в месяц или в год), то проведенные там полчаса кажутся большинству их бесконечностью.