Лазурь

Няшка замялась, не найдя, что ответить; Федька тоже промолчала. Окинув взглядом остальных, старик покачал головой.

– Не сказал бы вам Егерь ничего. Давайте спасибо, если б ноги унесли от евойных угодий. – Дед помолчал, глядя на озадаченных сталкеров, и продолжил: – А я скажу. Или не я. Аня, не расскажешь товарищам, как тебя в Зону-то занесло?

Прыгунья кивнула.

– Та девочка с фотографии – я. Точнее, была ею…

– Я же говорила! – взволнованно зашептала Няшка, но Конь показала ей кулак, и девушка сразу притихла.

– Мы пришли в Зону год назад – я и еще четверо. Мои друзья. – Мутант говорила неспешно, делая паузы и подбирая нужные слова, словно вспоминая их, но постепенно ее речь становилась более уверенной и складной, впрочем, сталкеры почти не замечали этого. Она рассказала о походе, который намечался как интересная экскурсия, о жадном до наживы проводнике и о том, как перепуганные подростки разбежались кто куда, как только его план раскрылся и он решил их всех перебить. Она рассказала, как видела смерть друга и пряталась в заброшенном доме, где по глупости надела противогаз, и от полученных ожогов и облучения задохнулась…

Она говорила долго и почти без остановки, пока не дошла до момента, когда перезагрузка Зоны разорвала ее сознание, оставив тело жить инстинктами. Федька замолчала, дабы перевести дух и подумать, стоит ли продолжать или закончить рассказ тут. В доме повисла тишина. Каждый из людей переваривал услышанное – не так часто доводилось слышать полноценную историю превращения человека в мутанта от лица самого же мутанта. Старик вздохнул и в один глоток допил свой чай, словно рассказ утомил и его. Няшка все это время сидела, закрыв рот кулачками, и смотрела на Федьку глазами, полными слез. Терапевт слушал молча, задумчиво рассматривая содержимое своей чашки, и время от времени хмурился.

– А дальше? – нарушила молчание Конь. – Что ты делала до того, как мы встретились на ферме?

– Я плохо помню это время, – честно ответила прыгунья. – Оно было как… сон.

– Зато я помню. Ты бегала на четвереньках, ела с земли, ловила мышей и прочую гадость. Ты была как собака! Как умная собака, но не больше! А сейчас рассказываешь нам это все как человек. – Сталкерша не скрывала злости в голосе. История Ани вызывала противоречивые чувства: с одной стороны, хотелось сопереживать ей, ставшей одной из жертв жадного мужика, но с другой – все могло быть выдумкой ее и этого странного деда. Ощущение того, что кто-то пытается играть на ее чувствах, выводило девушку из себя. – Ты обманывала нас?

Няшка возмущенно вскинулась, а Терапевт впервые за последнюю пару часов поднял взгляд. Федька же отреагировала на агрессию гораздо спокойнее:

– Нет, я никого не обманывала. Я была… не в себе. Это сложно объяснить.

– Ага, а потом вдруг в себя вернулась, да?

– Да.

Конь подняла бровь, ожидая дальнейших объяснений, но мутант просто смотрела на нее, всем своим видом показывая, что дала окончательный ответ.

– Я так понимаю, – заговорил вдруг Терапевт, – Аня попала под перезагрузку, и ее мозг испытал что-то наподобие сильнейшего стресса. В таких ситуациях люди сходят с ума безвозвратно, мы наблюдали подобное. Аня к тому времени уже начала меняться, и, по всей видимости, процесс пошел как-то иначе. Увы, я не слишком разбираюсь в тонкостях работы мозга и, может быть, объясняю слишком туманно… Короче говоря, бывает, что и самые безнадежные выздоравливают. – Он рассеянно пожал плечами и снова погрузился в мысли.

Конь покачала головой и, пробормотав крепкое ругательство, вышла из избы, хлопнув дверью. Няшка тоже встала, подошла к притихшей Федьке и, бормоча что-то про Коня и ее сложный характер, присела рядом и обняла мутанта, а через минуту беззвучно расплакалась.

Терапевт, которого вид плачущей женщины всегда вводил в ступор, предпочел переключить свое внимание на старика.

– Получается, Аня теперь навсегда останется прыгуном? Но как же так, чтобы человек в мутанта превратился?

– Она сама просила и получила ответ. А слово – оно, знаешь ли, не воробей.

– И что? – всхлипнула Няшка, повернув к деду мокрое от слез лицо. – Совсем ничего нельзя сделать?

– А чего ты хотишь? – сощурился тот. – Обратно человеком ее сделать? А ты спроси вперед, надо ли оно ей теперича.

Няшка и Терапевт вопросительно посмотрели на мутанта. Никому из них и в голову не приходило, что Федька может желать чего-то другого.

– Я должна найти проводника, – уверенно проговорила прыгунья.

– Мы его найдем! – Младшая сталкерша шмыгнула носом. – Обязательно найдем! Я уверена, ваша группа – не единственные его жертвы. За такое порядочные сталкеры его не простят! – Няшка вытерла слезы и уже серьезнее посмотрела на Федьку. – Но, Ань, неужели ты не хочешь вернуться домой? Туда, где есть солнце, где тебя ждет семья? Мы можем уйти отсюда все вместе! – Девушка улыбнулась, будто вдруг решила озвучить давнюю мечту, о которой стеснялась говорить.

– Прошло много времени. Я не хочу тешить себя напрасными надеждами, – вздохнула Федька.