Лазурь

Старая железная дорога, ведущая в самый центр Зоны, протянулась с запада на восток, проходя прямиком через главный КПП. Раз в три дня по ней исправно курсировала небольшая дрезина, возившая всех желающих за символическую плату до остановки с необычным названием Толстый Лес. Впрочем, теперь оно было как нельзя кстати, поскольку дальше телеграфная линия обрывалась и дорогу ветвями толщиной в кулак преграждали неестественно разросшиеся ивы.

Железнодорожное сообщение основывалось на простом принципе: на пути от КПП до упомянутой остановки никогда не бывало ни аномалий, ни каких-либо неблагоприятных условий, мешающих поездкам. Благодарить за это следовало, видимо, старую телеграфную линию, протянувшуюся без единого разрыва вдоль линии железнодорожной. Она гудела и щелкала, по приборам проявляла немалую активность, однако выщипывать из нее куски для опытов ученые не решились, ограничившись полевыми исследованиями. В принципе, их результат был ожидаем: линия создает вокруг себя поле, препятствующее любым иным воздействиям Зоны, а также уменьшающее воздействие погодных условий на железнодорожное полотно. В итоге дорога оставалась относительно новой и безопасной долгие годы, связывая окраины Зоны с подступами к ее центру.

В шесть тридцать утра Горелый ждал товарищей на платформе. Те подошли аккурат к тому моменту, когда машинист в камуфляже уже заводил агрегат, готовый к отправлению. Обычно пассажиров было немного: в основном, члены группировок, выезжающие к границам по каким-то своим делам, и те сталкеры, что нанялись на работу к ученым. Для последних такая поездка была способом серьезно сократить и обезопасить свой путь в глубь Зоны, поэтому пренебрегали им редко. Но, несмотря на это, на длинной открытой платформе с импровизированными кабинами управления спереди и сзади с комфортом рассаживались все желающие.

Вместо гудка машинист, обернувшись, крикнул почти хрестоматийное «Поехали», и под гул пассажиров дрезина тронулась. Наполняя окрестности каким-то нездешним звуком, будто пришедшим прямиком из прошлой, досталкерской жизни, застучали на стыках рельсов колеса. Платформа слегка покачивалась, мимо проплывали причудливые пейзажи Зоны: заросшие кустарником, а порой и лесом деревни и полустанки, луга и сохранившиеся с давних времен просеки ЛЭП, неестественно выгнутые деревья и болота, над которыми стояли синеватые ядовитые туманы. Сталкеры сидели молча, поодаль от других пассажиров. Казалось, все трое наслаждаются этими видами.

Впрочем, не пейзажи вокруг занимали их. Няшка всю дорогу размышляла над одним вопросом: кем же был тот загадочный проводник, что едва не погубил Аню и ее друзей? Сейчас она запоздало жалела, что не задала этот вопрос Полыни, когда тот делился с ними информацией. Впрочем, пожив в Зоне, она прекрасно понимала, что, скорее всего, он остался бы без ответа, а мог бы и вообще сбить сделку, если бы хозяин «Гарантии безопасности» закочевряжился в стиле «слишком многого хотите». Она и без того удивилась, когда тот согласился ответить на два вопроса вместо одного. Хотя, возможно, плата стоила того… как все же удачно Горелый подгадал с этими часами!..

Терапевт в это время пытался связать воедино те немногие факты о Кошке, которые удалось разузнать. Ее мало кто видел, ее шерсть находили после ребута… почему при всей населенности Зоны и активном ее исследовании за почти полтора десятка лет не удалось найти о ней чего-то точного? Как все это сочетается? Какой можно сделать вывод? Увы, к большому сожалению врача, данных катастрофически не хватало. Зато есть зацепка с Вырием…

Горелый же размышлял о чем-то своем, тайном и известном только ему. У старых сталкеров много секретов, но самыми сокровенными являются, наверное, те, которые могут позволить заглянуть под маску обветренного лица с грубыми чертами и увидеть за ней уже давно забытого прежнего человека. Горелый сидел неподвижно, смотрел невидящим взглядом куда-то в пространство и думал. Создавалось впечатление, что перед его глазами возникают совсем иные картины, не те, что видели его товарищи. Может, так и было, а может, это своего рода медитация перед долгим и обещавшим быть не самым легким походом.

Глава 10