ЛЧК (Записки старого человека)

Крылов уже очнулся от встречи с истинным прошлым, вылез:

— Почему бы не поступать с ними гуманно — если уж поле такое, то выслать в безлюдные районы…

— Отвечаю — пробовали, но они все без исключения возвращаются и вредят по-прежнему.

Поднялся "дядя":

— Пусть благонадежным документ дают…

— Отвечаем, — Гертруда чувствовал себя на коне, — отвечаем: бланки заказаны, будут в следующем году, пока выдаем временные удостоверения. Еще вопросы?..

Больше вопросов не было.

— Теперь отнесемся к мероприятию со всей серьезностью, что сбережет вам здоровье и многие годы жизни. В противном случае эти блага не гарантирую…

Бляс взорвался:

— Ну и гад же ты, Гарик!

Гертруда из малинового стал фиолетовым:

— Молчать!.. Вот вы как!.. — Он схватил свою тетрадку и выскочил из комнаты.

За ним покатил Анемподист. Мне показалось, что управдом еле сдерживает смех. Начальство выкатилось. Крылов подошел к Блясу:

— Это вы зря…

— А ты что стараешься, — вдруг заорал Бляс и стал наступать на него, думаешь, они тебя по головке погладят… держи карман шире…

Обратно шли не спеша, Бляс с Аугустом ушли далеко вперед. Мария сказала: "Ну, теперь он устроит нам…" Антон молчал и только у самого дома признался мне:

— Всю жизнь мечтал вот так сказать кому-нибудь — и не смог…

Лариса тут же услышала: "Что, что ты мечтал?"

— А, я всегда мечтал… — махнул рукой Антон.

— Что такое котометр? — спросила у него Анна.

— Котометр — это смерть котам.

Пришли домой, я к своему другу:

— Филя, ты слышишь, котометр везут… — а он и ухом не ведет, как будто не для него куплен импортный прибор. Уйти бы с ним — пересидеть, да некуда, мороз взял дом в осаду… да и как оставишь остальных…

А время шло, шло, карабкалось в гору, и с ним карабкались мы. Приближалось Рождество.

Невеселое Рождество

Аугуст говорил, что Рождество — это единственный праздник, не назначенный людьми. Что такое, к примеру, Новый год?.. У одних он зимой, у других осенью, празднуй, когда хочешь. А Рождество — это Рождество… Настроения подходящего не было, и все-таки решили собраться, уважить настоящий праздник. Договорились у Бляса в подвале — удобнее и места много. Обещали быть все — и Крылов, и даже Коля, последнее время он околачивался в жэке. Бляс имел серьезный разговор с ним. Коля клялся, что он "ничего никогда…" и только выбивает постоянный документ на Люську, в котором черным по белому будет написано, что черного ничего в ней нет, а есть только белое… Действительно, собрались все, ели, пили, а вот веселья не было. Я сидел рядом с Крыловым. Он быстро и много говорил, необычно жадно ел, а в глазах полная растерянность — историю запретили надолго. Бляс с Аугустом уединились, пили пустырник и пытались петь, но без поддержки ничего не получалось. Они вспомнили какую-то песенку про черного кота, которому "не везет", но тут ополчилась против них Лариса — ей-то очень нужно было, чтобы коту повезло, она не теряла надежды, что Вася вернется. Время от времени какого-то кота видели то у реки, то в старой усадьбе, то на дороге к райцентру, и каждый раз Лариса была уверена, что это неверный Вася — и когда-нибудь ему надоест бегать, он явится, снова усядется на перила и будет смотреть на всех загадочным высокомерным взглядом.

— А что следующий год, каков он? — спросил я Ларису.

— Год начинается и кончается весной, — она отвечает. — До этой весны мираж, а дальше… дальше — безобразие…

Оказывается, кто-то из знакомых котов… — а может, даже покойный Вася?.. — не очень аккуратно сделав свои дела, пришел и уселся на раскрытую книгу. Страсть котов к белой бумаге известна — мимо не пройдут. Этим они напоминают мне многих писателей, которым чистая бумага не дает покоя… но в отличие от них кот не думал о корысти… — и так извозил лист, что в самых ответственных местах ничего разобрать не удавалось. И посему весь следующий год, от весны начиная, повис в воздухе: если предсказаний нет, то и года вообще-то нет. Ведь прошлое и будущее населены нашими представлениями, убери их — и ничего не останется. Будущее — это исполнение или неисполнение наших желаний, и небольшая неожиданность на десерт… а полная неожиданность нам ни к чему-у… Ясно… значит, мы остались без прогноза…

— Зато после него, через год… — Лариса оживилась.

— А! — встрепенулся наш историк. — Вы дайте мне, дайте то, что через год, — я построю вам предыдущий по теории.

До чего довел человека запрет на прошлое — берется за головоломную задачу: предсказать ближайшее будущее из будущего более далекого… Past in the Future, другими словами… Лариса обещала выдать информацию, хотя видно было, что в успехе сомневается… и я сомневался тоже…

А Коля все поглядывал на черных, старался держаться подальше и Люську с колен не спускал, чтобы не мешалась с этими "неблагонадежными". Скоро у Люськи будет постоянное свидетельство, это вам не жук плюнул…

Мария выглядела бледной и усталой. Бляс посмотрел на нее и сказал:

— Может, ему денег дать — пусть скажет, когда облава…

Аугуст махнул рукой:

— Зачем ему деньги, Бляс? Все, что ему надо, он без денег имеет, а чего не имеет — все равно не купить…