Le prisonnier du souverain sombre (СИ)

- Бедные вы мои, — раздался тихий, музыкальный голос незнакомца, и руки в грубых рабочих перчатках подхватили сломанные стебли, острым ножом подрезая оставшиеся волокна. Юный вампир что-то успокаивающе бормотал, обрабатывая поврежденный куст, а принцу дроу казалось, что странные, без шипов, стебли и листья сами ластились к бережным рукам. Натаниэль невольно дернулся в сторону заинтересовавшего его незнакомца, когда тот наконец встал на ноги и стряхнул со скромной одежды садовника темные комья земли. Явно не заметив наблюдавших за ним дроу, юный вампир стянул с рук рабочие перчатки и небрежно кинул их под ноги. Когда же он повернулся к Натаниэлю, принц едва не задохнулся от восхищения, увидев точеные черты лица юного вампира. И в тот же миг дроу всем своим существом ощутил, как его буквально тянет к ангельскому созданию. Хотелось прямо здесь, немедленно, взять юношу, смять тонкое тело, укутать собственным запахом, пометить, чтобы никто и никогда не усомнился, кому принадлежит это сокровище. Натаниэль чуть слышно застонал сквозь сжатые до боли зубы, с силой впечатывая себя в шершавую кору дуба и краем глаза наблюдая за столь вожделенной добычей. Белоснежные волосы, сейчас небрежно заколотые на затылке в тяжелый узел, искрились на солнце, пара непослушных шелковистых прядей, выбившись из прически, крупными волнами спускаться ниже пояса. Оглядевшись еще раз, незнакомец сделал пару шагов в сторону звонкой речушки и стянул с себя рубашку из грубого полотна. Небрежно бросив ее на тут же стоявшую мраморную скамейку, юноша с наслаждением потянулся, демонстрируя восхищенному дроу идеальную фигуру, скрытую только мешковатыми штанами, явно на несколько размеров больше нужного, и помассировал шею, затекшую от неудобного положения. Глаза Натаниэля вспыхнули еще больше, когда незнакомец развязал пояс и чуть качнул бедрами, позволив штанам соскользнуть по длинным ногам и открывая жадному взору дроу маленькие, крепкие и даже на вид крайне соблазнительные ягодицы. Переступив через штаны изящными ступнями, юноша в последний раз повернулся в сторону аллеи, явно опасаясь появления незваных гостей. На краткий миг перед Натаниэлем вновь вспыхнули большие серо-голубые глазами, чуть прикрытые длинным веером черных ресниц, слегка рельефная грудь, подтянутый живот, пах, напрочь лишенный какой-либо растительность. Розовые ореолы сосков и аккуратный юношеский член… Натаниэль закрыл глаза, боясь не сдержаться. А когда посмотрел вновь, юноша уже аккуратно спускался к воде. Вот он на миг замер на берегу, вскинул тонкие руки… Прыжок, краткий миг полета над волной гладью, и гибкое тело в россыпи солнечных брызг скрывается в реке.

- Я хочу его, — прохрипел Натаниэль, чувствуя знакомое томление внизу живота. Лишь три коротких слова, но судьба незнакомого красивого мальчика была решена. Преданный евнух склонил голову в молчаливом повиновении и уже был готов ринуться в сторону будущего наложника, когда властная рука принца его перехватила. — Чуть позже, Мантор, чуть позже. Сперва надо разобраться с моим женихом, а пока возьми этого красавчика на заметку. Сейчас не время обострять отношения с вампирами. Малыш еще успеет побывать в моей постели, а на сегодня подготовь своих мальчиков.

- Да, повелитель, — поклон чуть ли не до земли, и евнух тут же исчез за поворотом аллеи. Натаниэль же еще минут десять наблюдал за резвящимся в воде беззаботным мальчишкой. Закатное солнце не скрывало деталей, возбуждая принца еще больше. Почувствовав, что еще миг, и он просто опозорится перед своими гвардейцами, принц чуть ли не бегом направился ко дворцу, спеша в отведенному ему покои.

В тускло освещенной огромной спальне, на уже готовой постели его ожидали два совсем молоденьких наложника. Красивые, покорные, великолепно обученные мальчики, полностью обнаженные и умащенными душистыми маслами. Два молчаливых наложника, годных лишь для облегчения естественных нужд хозяина. Покорно раскинутые ноги, розовые дырочки, предупредительно смазанные и слегка разработанные. Никаких ласк, никаких игр. Грубо и быстро. Натаниэль брал каждого из мальчишек по несколько раз, с силой вбиваясь в юные тела. Использовав одного, отпихивал его в сторону, тут же притягивая к себе другого, но долгожданное облегчение не приходило. И душа и тело хотели другого. Перед глазами сияли серо-голубые глаза, а пальцы желали впиться в другие, прохладные и нежные бедра. И обезумевший от желания принц продолжал терзать в темноте спальни несчастных мальчишек, покорно принимающих его ярость. Вышколенные наложники не издали ни единого стона боли, только глаза блестели от непролитых слез, да смертельно белели под роскошным пологом балдахина запрокинутые лица.