Лебединая песня: Несобранное и неизданное

Корзины овощей; прилавки птицы битой;
В ушатах устрицы; лотки сыров, колбас.
Горит меж персиков и яблок ананас;
Здесь рыбой веет зной, там – дыней духовитой.

Волнами ходит гул. А сколько пестроты-то!

Без облачка небес лазоревый атлас;
Всё в пятнах солнечных. И плещет в яркий час
Здоровый, сытый быт заботой деловитой.

Толкаются, спешат. Зазывы торгаша,

И мелких денег счет, и спор из-за гроша,
Да вдруг по мостовой телеги грохот тряский.

И, жизни трепетной биением дыша,

На эти голоса, и запахи, и краски
Откликнуться спешит беспечная душа.

LIII.

РАСЦВЕТ

Смотрите, – всё в цвету! Томленье лепестков,
Медовый аромат и лепет шелестенья…
О, радость бытия на празднике цветенья,
Где в каждом венчике – для брачных ласк альков.

Приоткрывая глубь душистых тайников,

Не ведая стыда, цветы полны смятенья,
И запах сладостный бесстрастного хотенья
Сзывает мудрых пчел и праздных мотыльков.

О, что людская страсть, с ее призывной ложью,

Пред этой радостной, бесхитростною дрожью,
Трепещущей, как звон в отзывном хрустале.

В ней светлый гимн любви возносится к подножью

Престола Вышнего и всюду по земле
Благоуханием разносит славу Божью.

LIV.

КОНФУЦИЙ

Он не искал небес. Он в шири поднебесной
Всё осиял лучом глубокого ума
И людям дал устав, земной, как жизнь сама,
Вседневной мудрости, прямой и полновесной.

Но откровения внушаются чудесно…

Где хочет – веет дух: пред светом дрогнет тьма,
Улыбкой вечною согреется зима,
А косность смертная – надеждою воскресной.

Так вечной тайны смысл раздумчивый мудрец

В наитии раскрыл для дремлющих сердец,
Обетованное для мира прозвучало.

И словно в мраморе слова насек резец,

Когда он возвестил: «В рожденьи – не начало».
И тихо досказал: «А в смерти – не конец».

LV.

К ЗВЕЗДАМ

По старинному поверию русского народа,

когда умирает человек –

в небе зажигается новая звезда.

Всё глуше сердца стук. Всё тише дум броженье.
И странно чуток дух, свободный от забот…
Он чует плавный ход светящихся высот,
Он слышит темных бездн исконное движенье.

И сладостно томит его изнеможенье, –

Сливаются в одно и этот мир, и тот;
Обоим он сродни. И в свой водоворот
Влечет его светил беззвучное круженье.

Ни явь, ни жизнь, ни сон… Он в пламенном бреду.

Всё вкруг него, лучась, вращаясь на ходу,
Стремится, мчится в даль по пламенной орбите.

И вихрем в общую он брошен череду…

Лампады вечности! Раздвиньтесь и примите
В свой стройный хоровод еще одну звезду.

LVI.

ПОБЕДИТЕЛЬ И ПОБЕЖДЕННЫЙ