Lebens-Ansichten des Katers Murr / Житейские воззрения кота Мурра

– Бенцон! Всюду за княжеской особой следует опасность, даже в том случае, если князь живет в полном уединении. Увы, это общая участь всех владетельных особ: никакие проявления сердечности, кротости не могут охранить их от мрачного демона, который зажигает пламя зависти в груди крамольных вассалов! Бенцон! Черная измена подняла против меня свою змееподобную голову Медузы! Я нахожусь в крайней опасности! Но близок миг, который положит конец катастрофе. Этому верному служителю я вскоре буду обязан моей жизнью, моим троном! Если же будет иначе… о, тогда я предаюсь воде судьбы. Я знаю, Бенцон, вы сохраняете неизменное ко мне расположение, следовательно, я, как тот король, который обрисован в драме одного немецкого поэта, могу воскликнуть: «Вы мне принадлежите! Не все утратил я!» Добрейшая Бенцон, поцелуйте меня! Дорогая Амальхен, мы все те же, как в старое время! Господи Боже, что это я говорю? Соберемся с духом, дорогая моя, когда враги будут взяты в плен, я уничтожу их одним взглядом. Лейб-егерь, пора приступить к штурму павильона!

Лейб-егерь поспешно направился из комнаты.

– Постойте, – воскликнула Бенцон, – какой штурм? Какого павильона?

По приказанию князя лейб-егерь снова представил полный рапорт о событиях дня.

Советница с напряженным вниманием выслушала рассказ Лебрехта и, когда он кончил, с улыбкой воскликнула:

– Это забавнейшее недоразумение, какое когда либо случалось! Прошу вас, князь, отправьте немедленно по домам и лесничего, и его подручных. О заговоре не может быть никакой речи, вам ничто не грозит. Неизвестный обитатель павильона – ваш пленник.

– Кто же это, – спросил изумленный князь, – кто несчастный, осмелившийся без моего разрешения поселиться в павильоне?

– В павильоне скрывается принц Гектор, – шепнула ему Бенцон.

Князь отпрянул на несколько шагов, как бы пораженный невидимым ударом.

– Как? – воскликнул он. – Что? Estil possible! Бенцон! Не грезится ли мне? Принц Гектор?

Князь устремил свои взоры на лейб-егеря, который, совершенно обескураженный, мял в руках шапку.

– Лебрехт, – воскликнул князь. – Скорей туда! Пусть все идут по домам: и лесничий, и прислуга, чтобы никого не было!

– Бенцон, – продолжал он, обращаясь к советнице, – добрейшая Бенцон, можете вы себе представить, Лебрехт называл принца Гектора негодяем и мошенником! Злосчастный! Но это между нами, Бенцон, это государственная тайна. Скажите мне, объясните мне, каким это образом случилось, что принц хотел уехать, а между тем скрывается здесь, как будто ищет приключений.

Бенцон считала себя избавленной от серьезных затруднений, ввиду того направления, какое придал всему своему рассказу Лебрехт. С одной стороны, ей не хотелось говорить князю о пребывании принца в Зигхартсгофе, а тем более о его замыслах против Юлии, с другой, нельзя было оставлять этого дела в таком положении: каждую минуту оно могло повредить плану, задуманному самой советницей. Теперь, когда лейб-егерь выследил нору, в которой прятался принц и из которой он мог быть вытащен не совсем вежливым образом, Бенцон могла изменить принцу, оставляя Юлию совершенно в стороне. Она объяснила князю, что, вероятно, какая-нибудь любовная ссора с Гедвигой могла побудить принца устроить мнимый отъезд, а самому в действительности остаться вместе с верным камердинером поблизости от возлюбленной, что во всем этом много загадочного, романтического, но кто же из влюбленных не питает склонности к подобным приключениям? Все это Бенцон узнала от Нанни, в которую страстно влюблен камердинер принца Гектора.

– Ха! – воскликнул князь. – Так, значит, благодаря Небесам, это не принц, а камердинер пробрался к вам в дом и выпрыгнул из окна, прямо на цветочные горшки, как паж Керубино. А у меня уж бродили разные неприятные мысли. Вдруг – принц, а прыгает через окно. Что-то, знаете ли, неподходящее!

– Однако, – проговорила с лукавой усмешкой Бенцон, – я знаю одну княжескую особу, которая никогда не пренебрегала дорогой через окно, в тех случаях…

– Ах, Бенцон, вы сбиваете меня, вы огорчаете меня необычайно, – перебил советницу князь. – Не будем говорить о прошлом, обсудим лучше, что нам делать с принцем. Вся дипломатия, все государственные законы, все правила придворной жизни летят к чертям при таких трудных обстоятельствах. Должен ли я его игнорировать? Должен ли я случайно найти его в павильоне? Должен ли я… должен ли я… Все кружится в моей голове, как бы в некоем вихре! Вот что значит княжеским особам снисходить до романтических приключений.

Бенцон тоже не знала, что нужно предпринять относительно принца. Но и эта помеха была улажена. Прежде чем советница успела что-нибудь посоветовать, вошел кастелян Руперт и подал князю маленькую записку, заявляя с лукавым видом, что это от одной высокой особы, которую он, Руперт, неподалеку отсюда держит под замком.