Лечить нельзя помиловать (СИ)

Чьи дети с огромной долей вероятности родятся не магами, а, значит, выпадут из конкурентной борьбы с другими внуками. Недаром обычный человек лорд Коллет всю жизнь волочит за собой титул вшивого барона, не имея возможности повысить его через военные подвиги.

— Он пожелал вашему роду угаснуть, эрл Клод, — печально улыбнулась я. — И больше не считает тебя своим сыном, лишь досадной ошибкой, которую нельзя убить прямо, но можно исподволь загубить браком с мелкотитулованой неодаренной барышней.

Уж в чём-чём, а в магической генетике я поднаторела. Магам, вступающим в колдовской мезальянс, даже рекомендовано обратиться к целителю сразу после зачатия, чтобы подкорректировать процесс развития плода, по возможности передав ему группу крови родителя-мага. А я мало того, что сама маг, да к тому же целитель. Мои будущие дети потенциально бессмертны… Гхм, шучу-шучу, но скарлатина, ветрянка и подростковые прыщи им не грозят.

— Ты смогла оплатить мой счёт перед богами, потому что… Любовь позволяет разделять участь близких?

— Долги кредитора зачастую вешаются на семью. Небожители не верят бумажкам, лишь сердцу, поэтому заключить сделку с небесами на благо другого человека возможно лишь при искренней любви. Мой похититель любил сына, по-настоящему любил. А я сумела полюбить вас, ваше благородие. Слава Авиценне, взрослой женщине не стыдно признать такую мелочь.

Зато стыдно вспомнить, как пыталась купить жизнь Поля у богов. Ставлю свои капиталы, что опростоволосилась бы перед честным собранием — по зрелому размышлению мне не хватит привязанности к молодому фениксу, чтобы чистосердечно пожертвовать ещё одной привычкой. В моменте жалость захлестнула с головой — проклятые эмоции, но упрямство перевертыша сыграло на руку всем.

— Ясно — на лице капитана расцвела предвкушающая улыбка. Весьма ядовитая! — Некто из высшей аристократии, чей сын-подросток долго и смертельно болел. Высок, вероятно тоже кареглаз и достаточно богат, чтобы купить запрещенный и официально несуществующий портал на Землю.

— Алеон, не надо. Я пообещала богам отступить.

— Зато я ничего не обещал, — отрезал мужчина. — Искорка, не вмешивайся, прошу. Сейчас я очень, очень зол! Какая-то мразь посмела тронуть мою женщину, и нет для сукиного сына другого конца, кроме крышки гроба.

— Но я не хочу, чтобы он умирал! Пусть его осудят по закону, отправят в каменоломни лет на двадцать, заставят выплатить компенсацию. Мне не нужна его смерть.

— Обязательно осудят и отправят, — с энтузиазмом заверил эрл Клод. — А потом при этапировании случайно потеряют в каком-нибудь болоте с бетонной плитой, прикованной к ногам.

— Алеон!..

Кто из нас мстительная особа? Но врать не буду, приятно. Есть определенный шарм в мужчинах, которым достаточно показать пальчиком в сторону обидчика, и к вечеру враг перестанет существовать. Одно останавливает — судя по внешним признакам, тот козёл побогаче и повыше семейства Клод. Я не раз приходила к чугунным кованым воротам, стучалась, кричала, требовала вернуть меня домой. Всё без толку. Загородное поместье придурка-аристократа было глухо к мольбам прохожей лекарки, в своем величии и позолоте игнорируя худую женщину, прыгающую за территорией светлейшего.

— Аля, посмотри на меня, — мягкий голос, ласковый взгляд. Глаза капитана глядели с любовью и легким вопросом. — Понятно, кто-то из герцогов.

— Да как ты узнал?! — завопила я, отшатываясь подальше. Р-р-р-р, разведчик!

— У тебя снова написано на лбу: эрлу Клоду не хватит денег и власти на победу, — преспокойно констатировал гвардеец, натягивая белоснежные перчатки и звоня в крохотный серебряный колокольчик. — Прощаю на первый раз, золотце. Отдыхай и ни о чем не беспокойся. Лола, предоставь госпоже каталоги свадебных платьев.

Каких еще свадебных платьев? Куда? Зачем? Мы так не договаривались!

— Эрл Клод, если я вас люблю — это не значит, что я хочу за вас замуж!

— Я тоже тебя люблю, — абсолютно счастливо улыбнулся он, в дверях пропуская юркнувшую служанку. На столик легла стопка модных журналов. — Можешь не хотеть. Только недолго.

— Но…

— Женщина, умеющая подкинуть нетривиальную задачку по устранению могущественного врага — шарман, цветок, сокровище. Грех такую упускать. Я всё сказал.

— Алеон, подожди!

Печенки-селезенки, если он сейчас пойдет и убьется об сволочного герцога — я себе этого не прощу. Надо его остановить, а если не выйдет… Тогда оплатить беспокойство по тройному тарифу.

Догнать хозяина особняка вышло только у самых дверей. Размашисто маршируя и строя планы по захвату мира, эрл Клод практически успел сбежать, лишь на мгновение обернувшись у самых дверей. Раз — и поймал меня в объятия, как в коварную ловушку. Сильные жаркие руки сомкнулись на бедрах, словно держаться за талию им осточертело и хотелось большего.

— Маркиза, — глухо укорил капитан, зарываясь носом в мои волосы и поцелуями спускаясь к шее. — Я польщен, но такими провокациями меня не отговорить. Хотя исполнение великолепное.

Если не остановить — остается лишь промотивировать.