Лед

Шон хотел оттолкнуть его, но мышцы не слушались.

– Хорош врать.

– Хорошо бы в кровать? Это правильно. У тебя, наверное, легкое недомогание? Но сперва ты должен удостоить внимания всех, желающих тебя увидеть!

Шон заметил лаймово-зеленое платье Мартины и попытался встать.

– Ну-ка, тихо.

Кингсмит удерживал его на диване, пока Мартина приближалась к ним, ведя за собой группу молодых людей в старомодных бабочках и с короткими волосами, причесанными на пробор и назад. На некоторых были твидовые альпийские брюки-гольф и бадлоны – по моде 1920-х годов. И все они улыбались Шону.

– Сообщество «Поиск пропавших полярников» забронировало стол, и все ждут не дождутся встречи с тобой.

Шон тупо смотрел, как молодые люди подходят к нему, один за другим, и представляются, бурля энтузиазмом по поводу этого мероприятия, личности Тома и своих будущих достижений в Арктике, когда там такие перспективы. Шона окружала возбужденная, шумная масса. Черты парней были размыты, а голоса сливались в единый гвалт. Шону казалось, что у него в голове катится вниз по спирали тяжелый холодный шар.

– Сэр? Вы в порядке? – спросил кто-то из них.

– Мальчики, – ответила Мартина, – эта неделя была очень напряженной. Идите налейте себе чего-нибудь. Мы подтянемся к вам позже.

Шон ничего не чувствовал, кроме жжения в пальцах. Кингсмит наклонился к нему.

– ПТСР, – прошептал он ему в ухо, – галлюцинации, наваждения. Стресс дознания вполне может вызвать такое. – И еще тише: – Как и чувство вины. Так говорит Дженни Фландерс.

Услышав это имя, Шон попытался вывернуться, но поскользнулся и сполз с дивана. Кингсмит усадил его обратно.

– Мартина, наш мальчик слегка перебрал, и я его не виню. Лучше ты сама скажи слово о Томе. Он уже не в состоянии.

Мартина присела на корточки рядом с ним. Шон увидел тревогу и недовольство в ее глазах. Ее золотистая рука приобняла его.

– О, милый.

Шон ускользал в темноту, сознание отключалось. Джо забрал у него телефон. Нужно было удержать Мартину. Он попытался взять ее за руку, но схватил за платье. Она отшатнулась, и ткань порвалась.

– Ты прав, – кивнула она Кингсмиту. – Уведи его. Мне правда жаль.

– Не волнуйся ни о чем, – сказал он. – Тебе тоже пришлось нелегко, принцесса, а мне не впервой нянчиться с ним. Я о нем позабочусь.

Зеленое платье исчезло, и Шон почувствовал, как Кингсмит поднимает его.

– Когда ты так измотан, – сказал Кингсмит ему в ухо, ведя к лифтам, – даже сок может свалить тебя. Тебе повезло, что я оказался рядом.

Вышколенные лифтеры тактично не замечали перебравшего гостя, сопровождаемого старшим и весьма солидным приятелем. Шон почувствовал, как лифт поднимается, золото и зеркала поплыли, и он закрыл глаза. Дверцы раздвинулись с долгим шипением, и он заковылял по мягкому, упругому ковру – Кингсмит крепко держал его, подставив плечо и обхватив за талию. Что бы он ни выпил, действие напитка начинало усиливаться.

– Ты просто проспись, Шон, мальчик, – прохрипел Кингсмит ему в ухо, – чтобы я мог быть уверен: ты не выкинешь никакой хрени со своим телефоном, хотя я тебе все сказал.

Прислонив Шона к стене, он открыл дверь карточкой.

– А я-то думал, проблема была в Томе.

Он открыл дверь и, быстро оглядев пустой коридор, впихнул Шона в номер. Дверь захлопнулась за ними.

Шон рухнул на ковер, ударившись лицом, но не почувствовал боли. Он увидел элегантные черные туфли Кингсмита перед самым носом, затем одна из них отдалилась.

Удар в живот выбил весь воздух из его легких, но боли не было. Он услышал приказ вставать, что и так пытался сделать…

Едва встав на колени, Шон снова оказался на полу, и посыпались удары – он механически считал их: один, два, три…

Шон инстинктивно свернулся, поджав колени и давясь от кашля. Кингсмит поднял его на ноги, порвав рубашку. Ног Шон не чувствовал – только приземление спиной на что-то мягкое…

Шон распростерся на диване, а Кингсмит уселся на него и нагнулся к самому лицу. Кулаками по лицу – раз, другой, – и в сознании Шона возникли айсберги с той картины, огромные, величавые айсберги с зеленоватым отсветом внизу…

Его тело содрогалось под ударами, но он видел только айсберги – причудливые формы, озаренные розовым светом…

– Устал и перегрелся.

Кингсмит слез с него и отступил, тяжело дыша.

Шон пришел в сознание, оттого что ему плеснули воду в лицо. Он закашлялся. Все тело ломило, и он вскинул руки, пытаясь ухватиться за что-то. Запахло виски, и он услышал знакомый голос.

– Ты знаешь, что произошло, Шон, мальчик? – Кингсмит взял его за воротник, словно готовясь ударить вновь. – Тебе нужно было проветриться, и ты ввязался в драку на улице, с каким-то гребаным таксистом, которому мне пришлось сунуть денег, чтобы избежать скандала. Ты. Повел себя. Очень глупо! Повезло, что я там оказался!

Прозвучал сигнал лэптопа, Кингсмит поднялся и подошел проверить. Он отпил виски из стакана, а затем приблизился к Шону и влил ему в рот остальное.