Лед

Она кивнула, глядя на Тома, неподвижно стоявшего спиной к остальным точно статуя. Шон ужасно боялся, что в любую секунду он может обернуться и заложить его перед всеми. Но Том продолжал стоять, глядя в сторону виллы «Мидгард». Затем Дэнни Лонг, уже забравшийся на смотровую площадку, передал по рации первый сигнал: «Все чисто», – и Шон отогнал назойливую мысль о предстоящем разговоре с Томом. Он смотрел, как Терри Бьернсен занимает свою условленную позицию по другую сторону от Дэнни. Пещера была удачно расположена для обзора окрестностей: эта сторона ледника сужалась между скалами, так что приближающегося медведя можно заметить сразу. У смотровых имелись мощные фонари и оружие, а также иридиевые сотовые телефоны. У Шона их было два, и он собирался дать один Тому. Но теперь передумал.

Путь до Большого Зала и обратно должен был занять минут пятнадцать; в крайнем случае полчаса. За пластиковым щитом открывался вход в пещеру – ровный округлый лаз в толще льда около метра в диаметре. Несколькими сантиметрами ниже начиналась деревянная лестница, надежно закрепленная во льду крупными блестящими металлическими скобами и винтами. Лестница спускалась на три метра до первой площадки, где слабый дневной свет выхватывал из темноты пространство, называемое прихожей. Из промерзлой земли торчали черные пластиковые решетки, облегчая продвижение, а вдоль стены, уходившей во тьму, тянулся новый трос, продетый сквозь стальные кольца.

Шон вскарабкался до середины лестницы и позвонил Терри Бьернсену – сказать, что все в порядке. Из телефона прозвучал его отрывистый смех: надо думать, елы-палы, не зря же они надрывались. После этого все включили головные фонари, и Шон направился в глубь пещеры, а за ним Том, Рэдианс, Мартина и Кингсмит, замыкавший цепочку.

Звук подо льдом был другим. Когда Шон обращался к остальным, чтобы узнать, все ли хотят идти дальше, он говорил громче обычного, так как его голос поглощался ледяными массами. И все дружно отвечали «да», даже Том, шедший сразу за ним. За Томом двигалась Рэдианс, за ней Мартина, последним по-прежнему шел Кингсмит. Они следовали за Шоном, все больше удаляясь от прихожей, вдоль по ледяному коридору, и свет их фонарей скользил и скакал по белым неровным стенам.

Шон подбадривал остальных, спускаясь по ступеням, вырубленным во льду киркой, и с облегчением увидел, что к Тому вернулась его обычная живость и он помогает благодарной Мартине. Рэдианс прекрасно справлялась сама и поддерживала Кингсмита. Они подождали его, пройдя через малую площадку и выбравшись в широкий туннель, где даже Том смог стоять в полный рост посередине.

– Все в сборе, – сказал Том довольно сухо.

– Спасибо.

Шон был благодарен ему за участие. Он старался не слишком радоваться тому, что они снова занимались любимым делом вместе, пусть даже между ними было разногласие. Том несомненно не жалел, что не сидел сейчас один на вилле, предаваясь мрачным мыслям.

Они пошли дальше.

Трос все так же тянулся вдоль стены, пол был тщательно выровнен, и черные ребристые плитки были уложены везде, где имелись ухабы или осклизлости. Продолжая спуск, они периодически останавливались полюбоваться переливами льда – от белого до сказочного нежно-голубого. В одном месте стену пересекала наискось прожилка зеленовато-золотой породы, уходя под лед, а через несколько метров, после очередных ступеней, вырубленных во льду, туннель привел их в сводчатую комнату с естественной амбразурой в одной из ледяных стен.

Они столпились перед ней, осматривая. Лучи фонарей высвечивали глубокую узкую камеру, полную ледяных сталагмитов и сталактитов, протянувшихся вверх и вниз навстречу друг другу, и некоторые из них слились в элегантные ледяные колонны. Пар от дыхания клубился в воздухе, поднимаясь к этой каверне и развеиваясь между замерзшими формами.

– Откуда идет этот воздух? – спросил Том тихо, придвинувшись ближе к Шону.

Они смотрели, как бледный пар, поднимаясь из их легких, кружится вокруг сталагмитов и исчезает.

– Вентиляция от шлюза, – ответил Шон не задумываясь.

Он смотрел, как пять галогенных лучей от их головных фонарей двигают тени и вызывают вспышки и мерцание во льду, словно само их наблюдение наделяло его жизнью. Рэдианс стала возмущаться, что ее микрокамера, предназначенная для полярных условий, не работала.

– Такая дорогая, – сказала она, – и полное барахло.

– Слишком холодно для батареи, – заметил Том. – Но тебе не нужна камера. У тебя есть глаза. Здесь просто восхитительно.

Шон, стоявший позади Тома, улыбнулся, услышав восторг в его голосе. Все будет хорошо.

– Все в порядке, команда?

Шон не решился взглянуть Тому в лицо, но задержал свой фонарь на Мартине, улыбнувшейся ему, на Рэдианс, поднявшей большой палец, и на Кингсмите, смотревшем вверх. Он взглянул на Шона и кивнул.

– Том, – спросил Шон, – пойдешь первым?

– Конечно.

Объяснения не требовалось – Том понимал тревогу Шона за остальных, так что смело сделал несколько шагов во тьму и остановился в ожидании.

– За меня не волнуйся, – сказал Кингсмит. – Я в полном порядке.