Лед и тлеющий огонь (СИ)

С трудом Локи поднял вдруг ставшие очень тяжелыми веки и замер от ужаса. Там, где секунду назад стоял Кордам, теперь высилась ледяная статуя аса с занесенной над головой острой пикой. Ледяная статуя с искаженным от ужаса лицом и судорожно заведенными за голову руками с тяжелым оружием…

Бежать!

Бессмысленно…

К горлу подступила тошнота, и все тело свело судорогой. Локи испуганно дернулся, но не смог пошевелиться. Его обмякшее тело сползло вниз по стене. Тонкие, почти прозрачные запястья. Синие, отливающие льдом и переливающиеся узорами. Слабые ноги, не способные удержать вдруг ставшее очень тяжелым тело.

Йотун — это он?..

Свет, исходящий от факелов, стал нестерпимо ярким. Локи зажмурился. Откуда-то издалека до него доносились звуки шагов. Через несколько секунд здесь будет сотня вооруженных до зубов воинов. Локи сделал попытку подняться, но тут же без сил снова упал на пол. Слабо пошевелил рукой и затих в плену сковавшего все его тело льда.

— Тор… — попытался снова позвать он брата, но его слабый шепот тут же утонул в топоте приближающихся солдат и звоне оружия.

Локи крепче сжал зубы. Ему не осталось ничего другого, кроме как ждать того сокрушительного удара, который обрушится на его глупую голову. И зачем он только полез туда, куда его лезть не просили?..

Но где же Тор? Почему его нет рядом именно в ту минуту, когда Локи в нем так нуждается?..

Холодно.

Больно.

Последнее, что Локи почувствовал, прежде чем провалиться в темноту, — чье-то теплое до боли прикосновение к своему лицу.

====== 9. Небо кровавого цвета ======

Локи еще никогда не видел отца таким серьезным. И теперь, глядя на него с удивлением и страхом, ожидал, что Один изгонит его из Асгарда, проклянет, отречется от младшего сына, заключит в темнице или придумает еще что-то настолько ужасное, что не может уложиться даже в его, Локиной, голове.

Но отец не кричал на него. И ни разу за все время, пока Локи сидел на краешке кровати, укутанный в теплое одеяло, не сказал ему ни слова.

Фригга заботливо откинула с лица сына упавшую на лоб непослушную темную прядь и обняла Локи за плечи. У Локи очень сильно болела голова, а веки были такими тяжелыми, что все силы мальчика уходили на то, чтобы держать глаза открытыми. Поэтому, когда мама села ближе к нему, он с благодарностью откинул голову ей на плечо и стал смотреть на отца из-под полуприкрытых век.

Один мерил комнату сына широким шагом. Фригга, не менее испуганно, чем младший сын, смотрела на супруга, очевидно, ожидая его гнева. Локи не помнил, чтобы отец позволял себе в его присутствии выходить из себя. Но по рассказам несчастных асов, которым не повезло попасть под горячую руку Всеотца, он знал, что царя Асгарда в гневе боялись все. Особенно когда рядом с ним в эти минуты не было его жены. Фригга умела гасить эти вспышки ярости в муже и поворачивать дело в более спокойное русло. Вот и теперь она была наготове на тот случай, если ей придется защищать сына от праведного гнева его отца.

— Я надеюсь, ты понимаешь, какой опасности подвергался, занимаясь этим…чернокнижеством? — заговорил Один, и его голос прозвучал сухо и тут же напомнил Локи карканье воронов, которые, по старым легендам, раньше служили Всеотцу, рассказывая ему обо всем, что происходит в девяти мирах.

Локи почувствовал, как мать толкнула его в бок, и поспешил ответить:

— Да, отец…

Его голос прозвучал слабо и непривычно жалобно, и Один, вздрогнув, остановился. Его единственный глаз внимательно посмотрел на сына.

— Локи, — заговорил он, понизив голос, — мой сын… Ты понимаешь, что ты сегодня мог погибнуть? Что, если бы твоей матери не оказалось рядом, тебя бы убили, как врага?

Локи опустил глаза. Боль, разрывавшая виски изнутри, усилилась, и каждое слово отца доставляло нестерпимые мучения.

— Эта книга была проклята, Локи. Я не знаю, как тебе удалось создать ее иллюзию, но, клянусь, если бы к тебе в руки попал настоящий артефакт, ты умер бы на месте. Тебя бы просто не успели спасти…

Локи вздрогнул и заставил себя посмотреть в глаза отцу. Теперь-то он понимал, насколько был глуп и упрям в своем стремлении узнать, может быть, несуществующую вовсе истину.

Один подошел к сыну и, тронув подбородок Локи, развернул его лицо к себе. Он заговорил снова, и его голос прозвучал теперь мягко и тихо:

— Обещай мне, что никогда больше не будешь читать древнюю книгу, не узнав, что это за книга.

— Обещаю… — прошептал Локи, виновато глядя на отца.

Один покачал головой:

— Локи, Локи… Как ты нас напугал…

Локи закрыл глаза и обнял себя за плечи. Ему до сих пор было страшно, и мальчик изо всех сил перебарывал в себе желание прикоснуться к лицу, чтобы убедиться в том, что его кожа не покрылась льдом снова. Но вместо этого он прикусил губу и уткнулся носом в одеяло.

Локи почувствовал, как его голова потеряла точку опоры. Фригга встала и, поцеловав сына в лоб, ушла вслед за Одином, который минутной ранее покинул комнату младшего сына. Локи без сил откинулся на подушки и сквозь окутавшую его полудрему услышал, как отец из коридора отдает распоряжение слугам найти Тора.