Лед под кожей

Пространство вне мира. Неопределенные цвета, неопределенное измерение, неопределенные направления. Она – сознание без тела. Парит в пустоте. Есть лишь ее туманное бестелесное «я»… и еще некто. Другой. Существо. Чужак.

Он уже заметил ее. Приближается. Ощущение его присутствия становится все сильнее.

Камёлё пятится. И вдруг понимает – для чего служит амулет, какое соединение открывает – и что ей не давать себя заметить, уж тем более узнать. Она ищет пути к бегству… но в месте без направлений такое понятие не имеет смысла: нет никакого Здесь или Не Здесь. Чужой голос, острый, словно вспышка рентгеновского излучения, достигает ее.

– Ты не отвечаешь! – взрывается голос из небытия. – Избегаешь обязанности! Не исполняешь приказа, который я дал тебе!

Камёлё чувствует вражду, почти ненависть; непримиримую волю, которая отнимает у нее место, выталкивает ее отсюда, расширяется в ущерб ей, заставляет уклоняться, унижаться, погрузиться в себя… отступать, все отступать, отступать без конца и за все границы. Камёлё парализована ужасом. Этому невозможно сопротивляться. У нее нет тела, но она чувствует оковы, которые тяготят ее и тянут к земле… несуществующий каменный пол, на который натыкается ее несуществующая голова, пока из ран на спине так ощутимо и по-настоящему течет кровь; она на ссе, конечно, как она могла забыть, как могла убеждать себя в ином?.. Ее снова спрашивают, снова допрашивают по церковным законам, как вчера, позавчера и столько дней… ведь она пособничала святотатству, подняла руку на самог верховного жреца и виновна, все знают, что она виновна, и сама она это знает. Свист кнута. Краткие фразы на ссеине. Резкий свет, впивающийся в глаза. Вопросы. Вопросы! Она думает, что не может ответить, не может выдать Луса, его – никогда… но ее воля рвется словно гнилая нить, и губы заговорили бы, если бы только начали существовать.

Но в этот миг перед ней открывается пустота, щель в дверях, надежда. В ней зарождается чувство, что все же существует способ сбежать – что существует место, где она может спрятаться… более того, что ей уже давно это удалось, что она освободилась от их власти, что уже находится не на ссе. Это всего лишь ночной кошмар. Иллюзия. Ложь.

В ней вдруг поднимается упорство, волна ярости, которая пронзает это странное бестелесное безвременье.

– Никто больше не будет мне приказывать! Больше никогда! Я не согласна! Ваши планы меня не касаются! – кричит она безголосо, но тем яростнее.