Лед твоих объятий

— Крев сатари, — выругался отец и принялся нервно мерить шагами комнату. — Как ее угораздило связаться с этим проклятым Кимли? Я сразу говорил, что ни к чему хорошему их брак не приведет. И вот, пожалуйста. Моя дочь теперь калека, а этому Ледяному хоть бы что.

— Перестань, Александр, — возмутилась мама. — Себастиан не виноват в том, что произошло. Если бы не он, мы могли никогда не увидеть больше нашу дочь.

Папа что-то буркнул, послышался тихий звук поцелуя и чуть слышный мамин шепот:

— Ну, хватит, дорогой. Все не так плохо. Бекки у нас сильная, она обязательно справится.

Я тогда осторожно отошла от двери, предоставляя мамуле самой успокаивать отца. И сейчас мне ужасно хотелось обнять ее, прижаться, как в далеком детстве, когда она была не известной писательницей, а всего лишь моей мамой, и забыть обо всех бедах. Но я не могла позволить себе подобной слабости.

— А я пришла позвать тебя в сад. В твоем положении полезно пройтись перед завтраком, тем более что погода сегодня просто чудесная, — воодушевленно сказала мамуля и предложила: — Давай, я помогу тебе одеться?

М-да… Последний раз она одевала меня, когда мне было пять лет. Неожиданная забота тронула, до глубины души.

— Выбери какое-нибудь платье, — предложила я. — На свой вкус.

— О, на мой вкус у тебя ничего подходящего нет, — рассмеялась мама. — Придется довольствоваться твоими экстремальными нарядами.

— Тогда, принеси мой любимый синий сарафан.

Мне всегда нравилось творение Уго Нароцки. Этот модельер был мало известен за пределами Крода, но вещи, которые он создавал, могли соперничать с самыми раскрученными брендами мира.

Мама молча принесла наряд и помогла мне одеться.

— Ну, как?

Я с надеждой ждала ответа. То, что сарафан стал мне велик, наводило на грустные размышления, но я хотела верить, что все не так плохо.

— Замечательно, детка, — после небольшой заминки, преувеличенно бодро ответила мама и это ее и выдало.

Получается, все очень плохо.

Я представила открытые костлявые плечи, с болтающимися на них тонкими бретельками, и принялась молча снимать сарафан.

— Бекки, ну, что ты? Все же хорошо.

— Конечно, хорошо, — согласно кивнула в ответ и улыбнулась. — Только, я тут вспомнила, что у меня есть потрясающий комбинезон, а я его еще ни разу не надевала. Куда же я его убрала?

Я направилась в гардеробную, слушая, как мама тихо разговаривает с Шанти.

— Упрямая у тебя хозяйка, да, малыш? — спрашивала она. А мой арс с готовностью утвердительно тявкал.

"Маленький предатель." — мысленно буркнула я. В ответ пришла волна возмущения, которая тут же сменилась обожанием, и мой зверюга мгновенно оказался рядом, мягко бодая меня своей тяжелой пушистой головой.

Вскоре я наощупь нашла комбинезон, оделась, и мы с мамой спустились в сад.

Солнце приятно грело кожу, на деревьях весело щебетали птицы, воздух пряно благоухал цветами. Лето… Вечное лето Хроноса. Интересно, как долго мы с Тианом будем жить на этом острове? Мне почему-то казалось, что наш ребенок обязательно должен родиться в Сарте, в родовом замке Кимли. Нужно будет сказать об этом Себастиану, когда он вернется. Ведь когда-то же он вернется?

— Бекки, мы с папой хотели предложить тебе пожить у нас, — отвлекла меня от размышлений мама.

— Спасибо, конечно, но нет.

— Ребекка, пойми, мы беспокоимся. Ты тут совсем одна, ни друзей, ни родных. И Себастиан все время чем-то занят. А дома тебе будет хорошо. И мы всегда сможем помочь.

— Мам, мой дом здесь. И Анна мне помогает. Но я благодарна вам с папой за поддержку.

— Дорогая, а тебя не напрягает общение с бывшей женой твоего мужа? — осторожно поинтересовалась мама.

— Знаешь, сейчас уже нет, — задумчиво произнесла я. — Мы с Энн поговорили, и этот разговор помог мне лучше понять Тиана и то, что было его в прошлом. К тому же, рядом с Анной мне как-то спокойнее.

— Да, я заметила, что она на тебя хорошо влияет, и меня это, честно говоря, удивило.

— Вот видишь, — улыбнулась я и спросила: — Я так понимаю, вам пора уезжать?

— Папе нужно работать, — виновато ответила мамуля. — Но я останусь с тобой, — тут же добавила она.

— А как же твои книги?

— Подождут мои книги. Ты важнее.

Я ничего не смогла ответить. С самого детства я привыкла, что родным до меня нет никакого дела. Папа сутками пропадал на работе, мама всегда была в "творческом поиске", Марти терпеть не мог, когда его отвлекали от учебы, и я постепенно поняла, что никому не нужна.

Поначалу, конечно, меня это расстраивало, но потом я увлеклась двигорами, и боль притупилась. Небо заменило мне все.

И вот сегодня, впервые услышав от мамы, что я нужна ей больше, чем дело всей ее жизни, я растерялась и принялась убеждать родительницу, что вполне справлюсь сама, и ей вовсе не обязательно оставаться.

— Перестань, Бекки. Неужели ты не понимаешь, что я не могу писать о каких-то выдуманных чувствах, когда моя собственная дочь страдает?

— С чего ты взяла, что я страдаю?

— Он вернется, Бекки. Обязательно вернется, — не отвечая на мой вопрос, тихо сказала мама, и я поняла, что она догадалась о моих мыслях. — Даже не сомневайся. А я пока побуду рядом и помогу тебе его дождаться.