Лед твоих объятий

Мы прогулялись по саду, а когда подошли к дому, навстречу нам вышел папа.

— Алекс, ты уже собрался? — спросила мама.

— Да, Ди. Звонили из министерства, сегодня в обед мне нужно быть в Сарте, — ответил отец и обратился ко мне: — Ребекка, ты подумала над нашим предложением?

— Спасибо, па, но я останусь дома. Тем более, Себастиан должен скоро вернуться, так что, я подожду его здесь.

— И все же, подумай как следует, — недовольно сказал родитель. — Нечего тебе одной сидеть, пока твой муженек где-то бродит.

— Алекс, — укоризненно воскликнула мама.

— Что? Я не прав? Где его дорг носит? — в сердцах высказался папенька. — Бросил больную жену и умчался куда-то.

— Перестань, пап, — голос почему-то охрип. — Себастиан скоро будет дома. А ты поезжай. И маму с собой забери.

— Бекки.

— Ничего, мам, я справлюсь. А тебе лучше поехать с папой.

Я слишком хорошо знала свою маму и понимала, что долго она не выдержит — без отца, без своих книг, без встреч с читателями, без приемов и презентаций. Она начнет скучать, страдать, потом, впадет в депрессию, и мне же и придется ее утешать. Первая радость от решимости мамули бросить ради меня свою насыщенную событиями жизнь уже прошла, и я снова трезво смотрела на вещи.

— Ну, раз наша дочь так уверена, что справится без нас, — иронично хмыкнул родитель. — Поехали домой, Ди. Нечего тебе здесь сидеть.

— Но я обещала Ребекке.

— Мам, не переживай. У меня куча помощников, и Шанти. А папа без тебя там погибнет голодной смертью, потому что будет работать без отдыха и совсем забудет про еду.

Мама попыталась возражать, но мне удалось ее уговорить, и вскоре они с отцом уехали.

А я позвала Шанти и направилась к двиг-ро. Пусть я не могу летать, но просто посидеть в двигоре мне ведь никто не запрещает?

Тихий, надоедливый стук капель казался невыносимо раздражающим. Кап… Кап… Кап… Он с трудом открыл глаза и попытался понять, куда его занесло. Каменная пещера, низкие своды, темнота, запах разложения. Что за дорговы шуточки? Он же точно помнит, что открывал портал в Аранайю. Как его занесло в подземелье? И куда делось тело Артани?

Глаза привыкли к темноте, и он сумел разглядеть едва заметные серебристые вкрапления, просвечивающие в красноватой породе.

Внутри все похолодело. Он с трудом поднялся, ощупал стены, сделал несколько шагов, проводя рукой по холодному камню, и едва не застонал от отчаяния. Похоже, его занесло в заброшенные шахты Иридона. В места, где когда-то добывали проклятый металл, блокирующий магию и волю. В прежние времена ирвий пользовался бешеной популярностью среди работорговцев и магов. Первым он давал неограниченную власть над рабами, а вторым — возможность ставить рискованные эксперименты. И никакие доводы разума не могли заставить людей отказаться от проклятого металла. Правда, Теодору удалось протолкнуть в Совете закон, запрещающий использование ирвия, но еще долгие годы на окраинах Альянса шла бойкая торговля.

Да, что там. Он и сам однажды нарушил этот запрет. Вспомнилась молодость, собственная глупая бравада, приведшая его в Иридон, и путешествие по заброшенным шахтам в поисках подходящего куска ирвия. Он тогда поспорил с Куорном, что сумеет пробраться через защиту, найдет чистую жилу и привезет в Сарту сто бартов руды. Спор он выиграл, но потом еще два месяца восстанавливал силы и ждал возвращения утерянной магии.

Да, жизнь умеет подшутить… Меньше всего он хотел бы повторять ту глупую выходку, но, видно, у судьбы другие планы.

Он медленно двинулся вдоль стены, но тут же споткнулся обо что-то и рухнул на землю, застонав от боли. Обгоревшую ногу полоснуло огнем. Унаши сатар. Сцепив зубы, он попробовал встать, но ничего не получилось. Нащупав рукой предмет, о который запнулся, он усмехнулся. Ну, хоть на один вопрос ответ появился — не узнать то, что осталось от темного мага, он не мог. Толстая цепь на шее, длинная борода, крючковатый нос… Похоже, старик позаботился о том, чтобы после смерти попасть в Иридон. А он, прихватив тело мага, оказался здесь вместе с ним.

Вкрапления ирвия слабо замерцали. Шарг. Он ощутил, как сила металла подбирается к сердцу. Еще несколько часов — и он лишится половины своей магии. А если пробудет тут сутки — попросту потеряет сознание.

Крев сатари. Интересно, почему Артани выбрал именно каменоломни? Хотя, это-то как раз понятно. Видимо, темный маг желал отомстить за свою смерть и лишить врагов магии и жизни. Мерзкий старик. Все предусмотрел, а он, разгоряченный победой, не подумал об опасности.

Он снова попытался подняться и тут же с криком рухнул на пол. Нога распухла и горела огнем. Во рту все пересохло, глаза слезились, голова раскалывалась от боли.

Шарг. Только лихорадки не хватало…

Вторая попытка подняться не увенчалась успехом. И третья… И седьмая…

После очередной неудачи он обессиленно откинул голову и уставился в едва различимый потолок.

Правда, видел он не грязные своды пещеры, а смеющееся лицо Ребекки, слышал голос жены, ощущал тонкий аромат ее духов. Бекс…

Нога горела все сильнее. Тело одеревенело. Дыхание с хрипом вырывалось из пересохшего рта.