Лед твоих объятий

Кимли замолчал, погрузившись в невеселые воспоминания, а я смотрела на мужа, и чувствовала, как мой лед отзывается на его переживания.

— Артур был намного старше меня, — продолжил Кимли. — Он занял место своего отца, став наместником Сарты, а я… Я его боготворил. Не было никого сильнее, честнее и человечнее моего брата. Истинные Ледяные редко умеют проявлять эмоции. Мы — холодные эгоисты, одиночки, гордые и ни от кого не зависящие. А Арт… Он был другим. Добрым, порядочным, самоотверженным. У брата был дар — он умел забирать чужую боль и раны. Во время войны Артур многих вытащил, и память об этом осталась на его теле, испещренном шрамами и следами магических ударов. У меня не было никого ближе и дороже Арта, — Кимли устало потер рукой лоб. — А однажды я случайно узнал, что брату грозит смертельная опасность. Наш друг Корс был вероятником, одним из самых сильных на Севере. Так вот, он предсказал, что Арт погибнет, когда ему исполнится пятьсот лет. А избежать этого можно только женитьбой на огненной магине. И я сорвался и поехал в Арсею, искать подходящую девушку. Знал, что в старых арсейских семьях еще есть огненные наследницы.

Муж снова замолчал, на сей раз, надолго. Я не торопила его, молча сидя рядом и ожидая, когда Кимли решится продолжить свой рассказ.

— Девушку я нашел и повез ее в Сартану, а в дороге… Я совершил непоправимое — предал Артура, полюбив его невесту.

— А она?

— А она была под действием иллюзий. Мне нужно было вызвать ее инициацию, и я применил нашу магию. К сожалению, я не знал, что на Анну наложено проклятие, и невольно усугубил его действие. Нам потом долго пришлось бороться с последствиями, и лишь убив черного колдуна, наложившего заклятие, мы сумели вернуть Энн к обычной жизни.

— Она вышла замуж за твоего брата?

— Да.

— А ты?

— А я уехал, пытаясь побороть никому не нужную любовь.

— И как? Удалось?

— Нет. Стало только хуже. Дошло до того, что я возненавидел брата и стал желать ему смерти, — глухо сказал Кимли. — Знаю, мне нет оправданий, но только потом я понял, что проклятие, поразившее Анну, оставило в моей душе свой след. И это зло все больше овладевало моими мыслями, толкало на бесчестные поступки и, подогреваемое болью и завистью, вело все дальше по пути зла. А я, ослепленный своей страстью, не замечал, что превращаюсь в чудовище.

Муж снова замолчал. Лицо его заледенело.

— И что было дальше?

Мне хотелось расшевелить Кимли, вытащить его из боли воспоминаний.

— Дальше был Хронос, в котором я завяз. Чем дольше я оставался на этом острове, тем сильнее погружался в пучину ненависти и мести. А потом, произошло то, что окончательно перекрыло остатки моего разума. Я познакомился с Леоном Артади, одним из самых могущественных темных магов Хроноса.

— И что? — поторопила я мужа.

— Он пообещал мне, что Анна будет моей. И это было началом конца, — задумчиво обронил Кимли.

Я не удержалась, и сжала его руку.

— Потом, погиб Арт, и Энн стала моей женой. Но это ничего не изменило. Она все равно любила только Артура, а я… Я так и остался вторым, ненужной заменой, надоедливой тенью прошлого. И это окончательно добило. Я решил доказать, что тоже достоин любви, что могу превзойти брата и заставить любимую женщину мной гордиться. Только я не учел одного — зло не может породить добро, а почерневшая душа не способна на светлые чувства. Я смотрел на Энни, такую нежную, чистую, прекрасную, и, вместо любви, в душе клокотала ненависть. И это было моим концом. Все остальное, это так, следствие. И убийство Императора Теодора, и трон Сартаны, и попытка казнить друзей. Оправдываться не буду, скажу лишь одно — к тому времени, проклятие черного мага, перешедшее ко мне от Энн, полностью захватило душу, не оставив в ней ничего, кроме злобы.

— И что произошло потом?

— А потом, подействовало еще одно проклятие, на сей раз, подарок от Императора Теодора, которого я убил. Его смерть стала и моей тоже. И я на долгие четыреста лет оказался в склепе, в оковах заледеневшего тела.

Я вздрогнула, представив, что довелось испытать Кимли. Какие бы грехи он ни совершил в прошлом, такое наказание слишком страшно, и как он сумел его выдержать и сохранить здравый рассудок… Нет, такого даже врагу не пожелаешь.

— Подожди, получается, что твой брат — Император Артур? А его жена — та самая Энн?

Я никак не могла сопоставить древнего правителя из Старой эпохи, и Кимли, сидящего сейчас рядом со мной.

Как там Тэй говорит — когнитивный диссонанс? Похоже, теперь я понимаю, что это такое.

— Да. Это мой брат и его жена. И я до сих пор так и не смог выяснить, почему они оставили трон и ушли.

— Знаешь, до знакомства с тобой, я даже не подозревала, что мир совсем не такой, каким я привыкла его воспринимать. Истинные Ледяные, как выяснилось, до сих пор живут в нашем мире, Император, существование которого все считают лишь данью традициям, на самом деле, — единственная реальная власть Сартаны, а Совет — всего лишь малозначимое приложение к этой власти.

— Неужели, так трудно это принять?

— Всегда тяжело расставаться с иллюзиями.