Лед твоих объятий

Я закинула руки за голову и задумчиво уставилась в потолок.

— Получается, Ричард боится, что ты снова возьмешься за старое? Ввяжешься в очередные аферы хронов?

— Думаю, он хочет выяснить, как я себя проявлю, под влиянием магии Хроноса. Предпочитает знать врага в лицо.

— А ты ему враг?

Я развернулась и испытующе посмотрела на мужа.

— Нет, — резко ответил он, и я заметила, как посуровело его лицо. — Тебе пора, Ребекка. Иди к себе, мне нужно заняться делами.

Ох, Кимли.

Я понимала, что муж уже раскаивается в том, что приоткрыл передо мной душу. Вот же, сложная личность.

— Я голодна, а ты? — легко поднимаясь с пола, спросила у супруга. — Пойдем, раздобудем чего-нибудь поесть?

Кимли посмотрел на меня с недоумением. Что, ожидал обид и надутых губ? Это он зря. Я не собираюсь обижаться по пустякам. Подожду более значимого повода.

Я протянула мужу руку.

— Идем. Тебе нужно хорошо питаться.

— С чего такая неожиданная забота? — настороженно посмотрел на меня Кимли.

— Тебе еще понадобятся силы, и учти, я собираюсь спать исключительно в супружеской постели, так что, делай выводы.

Муж как-то странно посмотрел на меня и перевел взгляд на небольшую статуэтку, стоящую на письменном столе.

— Иди, Ребекка. Я приду позже.

Я поправила остатки того, что когда-то было модным костюмом от Маркони, и попыталась хоть как-то прикрыть наготу. Шарг. Если бы это было так просто.

— Не мучайся, — Кимли легко щелкнул пальцами, и одежда мгновенно приняла первоначальный вид.

Какое полезное умение.

— Спасибо, дорогой.

Я послала супругу воздушный поцелуй и вышла из кабинета.

Ночью, лежа без сна рядом с мужем, я раздумывала над тем, что он мне рассказал. Осуждала ли я его за былые ошибки? Нет. Судьба — дама своеобразная. К одним она поворачивается лицом, а к другим… Может, эти другие и заслуживают подобного отношения, но кто я такая, чтобы их судить? Как любит говорить Гарри, прошлое нужно оставить в прошлом.

Меня гораздо больше беспокоило будущее. Сама не замечая, я уже по уши увязла в семейной жизни. Даже глупого наседочного инстинкта не избежала. Пока была в Сартане, то и дело ловила себя на мысли, что переживаю за супруга, думаю о том, достаточно ли он отдыхает, не забывает ли поесть…

Дорговы чувства.

И главное, с чего бы? Не сказать, чтобы я влюбилась в собственного мужа. Шарг. Да, это было бы самой большой глупостью.

Я повернулась на бок и уставилась на спящего Кимли. Сон не разгладил суровую складку между его бровями, не смягчил напряженно сжатых губ, не принес спокойствия и расслабленности. И все-таки, лицо супруга было удивительно красивым. Еще ни разу мне не доводилось видеть настолько привлекательного мужчины. Что скрывать? В тот момент, когда впервые обнаружила его портрет в старом альманахе, я испытала чистое и незамутненное восхищение. Это уже потом, обозрев Кимли вживую, сумела убедить себя в том, что мне с ним не по пути. После Эдварда, я никогда больше не связывалась с самовлюбленными красавчиками. А тут… Надо же, муж.

Неожиданно вспомнился разговор с мамой.

— Ребекка, я решила, назову его Себастианом, — объявила она, когда я появилась в отчем доме.

— Кого, дорогая?

— Главного героя, — рассеянно посмотрела на меня мама. — Знаешь, он будет похож на твоего мужа. Этакая потерянная душа. Сильный и бесконечно одинокий.

— Мам, о чем ты? Какая потерянная душа? Кимли, в принципе, никто не нужен, понимаешь? Он — одиночка, по жизни и по призванию.

— Ах, детка. Это только видимость. Та маска, что он демонстрирует миру. А вот за ней — совсем другое. Я тут немного покопалась в его прошлом, ну, ты же понимаешь, мне нужно иметь представление, о ком я пишу.

— И что, мам?

— Все, как я и думала — неудачная любовь, не принесшая ему ничего, кроме проблем. Такая трагическая история, впору по ней роман писать.

— А подробнее?

— Нет, Бекки, это ты сама у мужа выясняй, — твердо ответила мама. Несмотря на свою рассеянность и доброту, в некоторых вещах она проявляла редкостную несговорчивость, и я знала, что спорить с ней бесполезно. — Но вот что я тебе скажу, детка, постарайся найти подход к Себастиану. Если ты поймешь язык его любви, у вас все сложится.

— Мам, а нельзя без этих твоих иносказаний? Что еще за язык любви?

— Все очень просто. Каждый понимает проявления любви по-своему. Для кого-то важны подарки, для кого-то — действия или забота, для кого-то — внимание. А кому-то нужен физический контакт. И если давать человеку не тот "язык любви", которого он ждет, он будет ощущать себя несчастным и нелюбимым.

— Что-то в этом есть.

— Это старая теория.

— Мам, ну, а ты сама как думаешь, что нужно Кимли?

— Я могу ошибаться, детка, — покачала головой мама. — Но, мне кажется, он жаждет любви и признания, но никак не может их достичь. И это его угнетает. Кстати, я уже знаю, как опишу эмоции своего герцога, — тут же переключилась она и задумчиво добавила: — Да, определенно. Могущественный маг, потерявшийся в поисках тепла. Этот образ как нельзя лучше подойдет моему лорду Горну.

И это снова была леди Диана Гринделл, увлеченная писательница и сочинительница невероятных историй.