Лед твоих объятий

Кимли вздрогнул и сделал шаг вперед. Я держала его под руку и чувствовала, как сильно он напряжен. Сейчас супруг напоминал мне туго натянутую тетиву — еще мгновение, и сорвется.

— Тиан.

Анна стремительно обернулась и улыбнулась Кимли. Шарг. У меня от этой улыбки перед глазами все поплыло.

Она не смеет так улыбаться чужому мужчине. Моему мужчине.

Я чуть вышла вперед.

— Ваше величество.

Реверанс получился безукоризненным. Не иначе, с расстройства.

— Леди Кимли? — откликнулась императрица. Взгляд ее был теплым и внимательным. — Рада встрече.

Она подошла ко мне и протянула руку.

— Вы не против, если я буду называть вас по имени? — уточнила Анна и мягко улыбнулась. — Согласитесь, все эти титулы совсем не подходят для общения с близкими родственниками. Вы можете звать меня Энн.

Шарг. Прямо, исторический момент. Встреча двух леди Кимли — бывшей и настоящей. Я едва удержалась от нервного смешка.

А императрица, как ни в чем не бывало, пожала мою ладонь и неожиданно поцеловала в щеку.

— Тиан, ты знаешь, что твоя жена — настоящая красавица? — не выпуская моей руки, обернулась она к Кимли.

Анна говорила легко, непринужденно, но взгляд ее, обращенный на моего мужа, был немного напряженным.

Ага. Значит, императрице тоже не так уж и легко далась эта встреча.

— Где Артур? — не обращая внимания на ее слова, хрипло спросил Кимли. — Он с тобой?

— Арта пока нет, он придет чуть позже, — спокойно ответила Анна.

— Он… — Кимли запнулся, но пересилил себя и продолжил: — Он знает обо мне?

— Конечно. Дик сообщил нам, как только смог.

— И что? Он все еще… Он презирает меня?

Лицо Кимли заледенело. Голос звучал хрипло.

— Не говори глупостей, Тиан, — тихо ответила Анна, и в глазах ее мелькнуло сочувствие. — Арт тебя любит. Несмотря на твои былые ошибки.

Кимли вскинул голову.

— Я могу с тобой поговорить? — сипло спросил мой муж. — Наедине.

Себастиан смотрел на Анну, не отрываясь. В его глазах было столько эмоций… Шарг. Я впервые видела супруга таким открытым и беззащитным. И мне это не понравилось. Очень сильно не понравилось. Сама не ожидала, что будет так больно. Ведь я же не люблю Кимли, так откуда тогда взялась эта дикая, всепоглощающая ревность? Даже с Эдом такого не было. Когда я застукала его с Ритой, мне казалось, что больнее уже не будет. М-да. Ошиблась.

Проклятый Кимли. Когда он успел так глубоко забраться мне в душу? И как я умудрилась это допустить?

— Чуть позже, ладно, Тиан? — мягко сказала императрица. — Я очень хочу познакомиться с твоей женой. Ребекка, вы ведь позволите мне узнать вас поближе?

— Разумеется, Ваше величество, — кивнула я, изо всех сил стараясь скрыть собственные чувства.

— Энн, Ребекка, — тихо поправила меня Анна. В ее взгляде светилось понимание, видимо, от нее не укрылись мои эмоции. — Зовите меня Энн. Мы с вами теперь практически сестры.

Ага. Сестры. Только мой муж любит не меня, а тебя.

Я с трудом заставила себя улыбнуться. Эй, Бекс. Хватит раскисать. Нельзя отдавать Кимли его доргову прошлому. Он мне еще самой пригодится.

— А как вы оказались в Сарте? Я думала, из Снежных чертогов нет обратного пути.

— Путь есть всегда, нужно только уметь его найти, — загадочно улыбнулась Анна.

— Мама, ты уверена, что отец сумеет выбраться? — неожиданно спросил Ричард. — Что-то он опаздывает.

Император выглядел совсем не похожим на себя обычного. Он помолодел, морщины на лбу разгладились, глаза сияли ровным теплым светом. И — о, чудо, — Ричард улыбался. По-настоящему, от души.

— Он уже здесь, Дик, — с любовью посмотрела на него императрица. — Через пару минут будет в зале.

Он смотрел на идущего через весь зал мужчину и не мог пошевелиться. Унаши сатар. Этого не может быть. Как он ни пытался подготовить себя к тому, что увидит, но — не вышло. Ожидание, боль, страх, надежда — все смешалось у него внутри. Он попытался вдохнуть, но неожиданно поперхнулся. Казалось, воздух стал тягучим, вязким, плотным. Живым.

К нему шел Эдвин. Великий король древности. Высокий, крупный, суровый. Светлые, почти белые волосы падали на плечи красивой волной, правую щеку пересекал едва заметный шрам, лоб бороздили морщины.

Он вздрогнул, вспомнив момент собственной коронации. Тогда, статуя первого правителя Сартаны неожиданно ожила, и Эдвин Кривой, поднявшись со своего каменного трона, обличающе указал на него рукой, заявив, что его коронация — незаконна.

Он навсегда запомнил ледяной ужас, заполнивший душу в тот страшный момент. Внизу, под устланным коврами помостом, толпились люди, рядом застыла отчаявшаяся, едва стоящая на ногах Анна, напротив замерли друзья, которых он осудил на смерть, а он, не отрываясь, смотрел на Эдвина и понимал, что натворил. Злоба, ненависть, отчаяние — все, что переполняло его душу, вдруг схлынуло, оставив осознание непоправимости произошедшего. В тот момент, он сам возжаждал смерти.

Единый…

Воспоминание оказалось таким живым, что он невольно пошатнулся.

На миг, ему почудилось, что время повернуло вспять, и он снова видит первого короля. Правда, теперь с его сурового лица на него смотрят глаза Артура.