Лед твоих объятий

Пока я бунтовала и вела себя, как глупый подросток, мама совсем потерялась в мире своих фантазий, папа стал недоверчивым и подозрительным, а Мартин… Нет, Марти всегда был дорговым засранцем, ему мои выходки были на руку. Как же. На моем фоне он выглядел особенно выигрышно. Еще бы. Единственная надежда семьи, безупречный наследник, отрада и утешение.

А я все неслась куда-то, торопилась, опаздывала.

И только недавно поняла, что бегу от себя самой.

— Что, Шанти?

Я посмотрела на поскуливающего щенка.

— Хорошая? Это я-то? Нет, малыш. Хорошего во мне мало. Так, дурь одна и больше ничего.

Арс возмущенно тявкнул.

Я слышала его эмоции, его уверенность во мне, его любовь. Шарг. Как же мне не хватало этой безоглядной веры и преданности. Когда любят не за достижения, не за красоту и таланты, а просто потому, что ты — это ты.

— Спасибо, Шанти.

Я смахнула выступившие слезы и прижала к себе щенка.

— У нас с тобой все будет хорошо, вот увидишь.

Темнота была живой. Он чувствовал ее всей кожей. Неприятное ощущение. Он уже и забыл, как это бывает, слишком давно не прибегал к древней магии — опасной, затягивающей, манящей.

Забыл о том, что Хронос — страшное место. Живое. Разумное. Остров, который плетет свою историю, используя судьбы людей, их тайные пороки и слабости, радости и надежды, ожидания и потери. Нет ни одного человека, который когда-либо побывал на Хроносе и остался прежним. Творение Терроса меняет всех.

Взять его самого. Когда он впервые попал в Аранайю, в нем было слишком много горечи и обиды. Еще бы. Анна предпочла его брата, и он готов был вырвать из груди ненужное ей сердце, лишь бы убрать невыносимую боль. Забыться. Не помнить. Не чувствовать. И Хронос услышал его тайную мольбу. Лишил горечи воспоминаний. Успокоил мятущуюся душу.

И он радовался этому, глупец, не желая понимать, что за все придется платить.

Он отвлекся от воспоминаний, попытавшись разобрать тихий шепот, окружающий его со всех сторон. "Ты — один из нас", "Тебе нет прощенья", "Твоя душа проклята, темный."… — гулко отражалось от каменных стен.

Ха. Удивили. Он знал это и без чьих-либо подсказок. Да, он проклят. Да, когда-то он тоже принадлежал к темным, участвовал в их ритуалах и осквернил душу убийством. Но все это было раньше, а сейчас он пытается измениться. Получится ли?

"Нет, не получится.", "Таким, как ты, нет прощенья.", "Иди к нам, смирись со своей темной сущностью…"

Голоса преследовали его, мучили, рвали на части израненную душу.

Он пробирался вперед по узкому каменному коридору, настороженно прислушиваясь и почти не полагаясь на то, что слышит. Ему ли не знать, как легко заблудиться в бесконечных лабиринтах собственного разума?

Главное, суметь отделить настоящее от призрачного. Не поддаться искушению. Уйти от желанных образов прошлого.

— Тиан.

Тихий голос Энн, его незабываемой Энн, прошелся по телу горячей волной.

Нет. Это все иллюзия. Он не должен обращать внимания на выверты сознания.

— Тиан, пожалуйста…

Унаши сатар. Сердце бешено забилось, пытаясь вырваться из груди.

— Я так скучала по тебе.

Он, не оглядываясь, шел вперед.

Энни-Энни… Если бы ты хоть раз сказала эти слова раньше. Как он мечтал их услышать. Как ждал и надеялся… А потом, потерял и надежду, и веру, и все то доброе, что было заложено в нем родителями и братом.

— Себастиан, подожди.

Он сбился с шага, чувствуя, как нежные руки касаются его шеи, гладят лицо, зарываются в волосы.

Проклятье. Как же хочется обернуться.

— Тиан. Куда же ты? Остановись. Посмотри на меня.

Это невыносимо. Слышать ее, ощущать прикосновения… Он бредит. Он снова в Сарте. И Энн — его жена. И теперь она любит его, только его…

Любимый голос так сладок, он может слушать его вечно. И так приятно погрузиться в иллюзию несуществующего прошлого. И обнять тонкую талию Анны. И…

Дорг подери.

Он резко дернулся и пошел вперед. Хватит. Довольно с него прошлого. В его жизни больше нет места запретной страсти.

Коридор повернул в сторону, и тихий тоскующий голос остался там, в темных глубинах лабиринта его памяти.

Он шел быстро, не оглядываясь, стараясь наверстать упущенное время. Оставалось совсем немного. На этот раз, он дойдет.

Подземные ходы петляли, расходились в разные стороны, пытались его запутать, но он шел, ведомый заклятием поиска, и не обращал внимания на возникающие соблазны. Нет. Не нужна ему порочная страсть темных жриц, зазывающих в свои сети. И несметными богатствами его не купить. А презрительные речи старых друзей и недругов… Что ж, он успел к ним привыкнуть.

— Стой, Тиан.

А вот и тот голос, который он боялся и, одновременно, надеялся услышать. Артур.

— Остановись, предатель. Повернись ко мне лицом, или ты не смеешь посмотреть мне в глаза?

На миг он забыл, что перед ним иллюзия. Всего на миг повернулся, чтобы ответить брату, и оказался в липкой паутине страха, раскаяния и горького отчаяния.

— Арт. Я не хотел…

Брат смотрел на него с осуждением и ненавистью, и ни капли былой доброты не было в его взгляде.

— Себастиан, как ты мог? Я доверил тебе самое дорогое, что у меня было — Анну и ребенка, а ты их предал. Меня предал.

— Артур…