Леди-бесприданница

Мюриэль ждала, чтобы помочь хозяйке подготовиться ко сну, и Флора изо всех сил старалась скрыть эмоции: не стоит давать повод слугам сплетничать и говорить, что миледи была в ярости, когда вернулась после ужина в спальню. Бандит сидел напротив и не сводил с нее глаз. Вскоре Флоре удалось взять себя в руки.

Она понимала, что Лахлан не сгорает от любви к молодой жене, слишком явно он давал понять, как его тяготит ее общество.

Флора очень хотела оставить Бандита на ночь в своей постели, но сейчас надо побыть одной, собраться с мыслями и обдумать, как вести себя с мужем.

Она открыла дверь будуара.

– Бандит, иди на место.

Пес удивительно легко поддался и скрылся в комнате. Похоже, он привык к новой жизни.

Забравшись в кровать, Флора натянула одеяло до самого подбородка и стала размышлять. Обдумав все хорошенько, она решила, что, несмотря на риск вызвать гнев супруга, она при первой же встрече выяснит, почему он ее игнорирует.

Но пока еще немного подождет.

Глава 6

Грегор Фрейзер прицелился, склонившись к кию, и ударил по битку. Тот ударился о голубой шар Лахлана, затем рикошетом задел красный, который залетел в лузу. Грегор гордо посмотрел на Лахлана.

– Пять очков. Не хочешь объяснить, почему ты здесь, играешь со мной в бильярд, а не проводишь время с молодой женой в ее спальне? – Синие глаза из-под мохнатых седых бровей смотрели с хитринкой.

– Ей нужно время, чтобы привыкнуть ко всем переменам в жизни. – Лахлан подошел к столику и налил еще немного виски из штофа. – Я мог бы сейчас не играть с тобой, а корпеть над этими чертовыми гроссбухами.

– Эти чертовы гроссбухи, как ты их называешь, – ключ к успеху виски «Карнмор», дорогой друг.

Лахлан внимательно посмотрел на мужчину, который давно работал управляющим в купленной им винокурне. Они быстро нашли общий язык и теперь вместе строили планы и работали для процветания бизнеса.

– Да уж, – процедил Лахлан сквозь зубы, и Фрейзер удивленно приподнял бровь. – Да, да, бухгалтерия важна, но сегодня у меня нет настроения.

Правда была в том, что он весь день вспоминал о Флоре. Должно быть, она бог знает что о нем подумала, ведь вместо непринужденного разговора за ужином ей пришлось есть молча и смотреть на мрачного мужа, погруженного в свои мысли. Она решит, что он всегда такой.

Лахлан вспомнил, как она лежала на брачном ложе, закусив губу и закрыв глаза, совершенно безразличная к тому, что с ней делают. Ни о каком удовольствии не было и речи.

«Что ж, она леди. Почему она должна получать удовольствие от близости с бывшим каторжником, к тому же необразованным и лишенным представления о хороших манерах?»

– А я всегда считал тебя умным человеком, Макнейл. Временами слишком упертым, но умным. Упрямство, мой друг, может принести пользу в делах, но не в отношениях с женщинами. – Грегор выполнил еще один удар, но промазал и с сожалением покачал головой. – Я знаю, что говорю. Мы с Брендой женаты тридцать лет, и я хорошо усвоил, что проблем не решить, игнорируя их. Тогда все лишь усложняется. И еще их нельзя решить, сидя в разных комнатах.

Лахлан поморщился. В бизнесе все проще, в нем он разбирался и знал, как поступить, да и упорство – качество, приобретенное в Австралии, – очень помогало. Он работал, не поднимая головы, умножал состояние и вернулся в Шотландию богатым человеком.

Лахлан обошел стол, примеряясь и выстраивая удар, но мысли его были о Флоре. Возможно, он должен был сделать больше, чтобы пробудить в ней страсть. Целуя жену, он даже не разомкнул губ, хотя знал, какие поцелуи любят женщины. Когда он осмелился коснуться ее соска через ткань рубашки, она пискнула, и он сразу убрал руку. Может, она не возражала, а, напротив, испытывала удовольствие? Конечно, оглядываясь назад, судить проще, но той ночью он был страшно напряжен и боялся невольно обидеть Флору. Может, ему стоило расслабиться и вести себя как обычно с женщинами?

Грегор, скорее всего, прав, ведь у него был шанс поговорить с Флорой за ужином и немного сблизиться. Вместо этого он не сделал ничего, чтобы пропасть между ними стала хотя бы немного меньше. В течение всего дня его то и дело посещали фантазии. Он представлял, как будет нежно целовать жену, коснется гладкой как шелк кожи, вдохнет аромат тела. И наконец, выяснит, что означал тот приглушенный писк. Ему необходимо забыть о том, что она леди, и заняться с ней любовью, как с обычной женщиной.

Но стоило ему увидеть Флору, как он снова почувствовал себя невежественным и неуклюжим рядом с утонченной дамой, а потому они опять ужинали почти в полной тишине.

Лахлан понятия не имел, на какую тему завести разговор, чтобы заинтересовать молодую женщину. Большую часть жизни он провел среди суровых людей, занимавшихся тяжелым трудом, оттого и сам стал крепким и выносливым, но опыта в общении с женщинами, тем более из высшего общества, это не добавляло. Конечно, женщины присутствовали в его жизни, но до знакомства с Джессикой они появлялись лишь для оказания услуг, будь то секс или стирка и приготовление пищи, чем теперь занимались слуги.

Лахлан прицелился и пустил красный шар в лузу.