Леди и некромант. Тени прошлого

— Кому? — Тихон усмехнулся и, присев рядом, положил ладонь на затылок. — Закрой глаза и расслабься… представь себе что-нибудь хорошее…

…в голову упорно лезло кладбище.

Хорошее кладбище.

Спокойное.

— …доброе, — уточнил Тихон.

Кладбище было добрым… все-все, начиная от престарелого кладбищенского смотрителя, который обретался в махонькой сторожке. Он был бородат и беззуб, но добр, несмотря на массивный заступ. Этаким вместо дубинки орудовать самое оно…

…добрая ограда с ядовитым плющом.

Добрые упыри, обосновавшиеся на могилке… в руках упырей почему-то были карты, которыми они перекидывались. И Ричарду махали, зазывая поиграть.

…добрая выся восстала из могилы, прекрасная, как морозный день. Кожа ее была белее савана, волосы черны, как и длинные когти, которыми было так удобно рвать живую плоть.

— Изыди, — сказал Ричард, и скорбный лик выси перекосило.

— А вот это уже не по-доброму, — обиделась она.

…по-доброму поднималась красная луна, заливая кладбище рассеянным светом. И в нем расцветал кладбищенский мох. Вспыхивали в траве обманки путоцвета, дорожной травы, которая растет лишь на проклятых путях…

— Знаешь, — тепло вдруг сменилось холодом. — Когда все закончится, тебе стоит уйти.

— Куда?

— Не куда, а откуда. Ты слишком долго находишься на краю, — Тихон вытер руки о грязную жилетку и поморщился. — Масло подтекает, а не могу понять где… ты скоро перестанешь бороться.

— Ясно.

Пустошь не изменилась.

Пески.

Холмы.

Дорога. Столбы и плиты. И главное, ни песчинки на камнях… стало быть, магия работает, та, которая на крови… только та и работает…

Он тряхнул головой.

— Надо убираться отсюда.

Тихон пожал плечами и произнес:

— Это место зовет… мне оно обещает перстень Владыки. А еще ответы на все вопросы… камни, которые позволят оборвать нить. Говорит, что ваши жизни ничто по сравнению с жизнями альвов… вас много, а нас мало. И по вашей вине… что это будет хорошая месть.

Ричард поежился.

— Но я им не верю. Обманка… я уже бывал здесь. Раньше. Провел ночь. Было… неприятно, когда они вышли из песков.

— Кто?

— Те, кого скармливали алмазным червям. Ты же не думаешь, что камни сами по себе обретали силу? — Тихон смотрел на пески и взгляд его был задумчив. — Мне рассказывали… захотелось увидеть. Казалось, если я пойму, как они думали… тогда, раньше думали, я сумею найти выход для нас.

Спрашивать о том, получилось ли, Ричард не стал.

***

…я танцевала.

Где?

На балу… конечно, на балу в мою честь… огромный зал с узорчатым полом. Хрустальные люстры. Отблески света. Окна-витражи. Место столь прекрасно, что сердце обмирает. А потом летит вскачь. Конечно, это ведь мой дворец.

Только мой.

Я заслуживаю лучшего. Всегда заслуживала и теперь знаю, почему… последняя из некогда могучего рода, я должна была возродить этот род. Вернуть то, что принадлежит нам по праву.

Я кружилась.

Музыка пронизывала воздух. Цвели азалии и розы… кто-то кланялся, говорил, что я прекрасна… смешной, я сама знаю, что прекрасна, а эта нелепая лесть лишь забавляет.

Пускай.

Сегодня я буду милосердна… венец на моей голове соглашается. И огненный камень вспыхивает, озаряя зал алым светом. Мои подданные спешат согнуться в поклоне.

Вздох.

И ощущение неправильности.

…все верно. Мне не хватает лишь уверенности в себе. Тот мир, в котором я росла, был несправедлив, но нынешний, стоит лишь пожелать, будет моим… я почти желала…

…почти.

Музыка звучала громче. И стала казаться назойливой, свет — чересчур ярким. Помещение — огромным. Оно давило позолотой и хрусталем, а я…

Я очнулась.

Нет ни зала. Ни бала. Ни верноподданных, жаждущих угодить мой особе. Есть октоколесер. Стол. И Гуля, положивший лапы мне на грудь. Он ворчит и скалится, а я гляжу на два ряда ровных белых зубов, думая о том, что глотку он перервет на раз.

Больно не будет.

— Знаешь, — голос надсаженный и глухой. — Что-то здесь не то… определенно не то…

Застывшие аррванты.

И ощущение исходящей от них опасности.

— Альер?

Не отзывается.

И Верховный судья исчез. Он не появится, пока мы здесь… откуда я это знаю?

Я кладу руку Гуле на макушку и прошу.

— Давай позже…

Он вздыхает и перехватывает пальцы. Ему достаточно стиснуть челюсти, чтобы я осталась без руки, но мне не страшно. Скорее любопытно.

— Грен?

Он пытался открыть дверь. Странно, раньше она отворялась легко, а теперь Грен отчаянно дергал за ручку и ругался. Крепко так ругался. И дергал. А я смотрела.

Потом, будто во сне — не отпускало ощущение, что все происходящее со мной нереально — я все же сделала шаг. И еще один. Пол был неподвижен, это я отметила краем сознания, но идти приходилось осторожно. Мое тело слушалось плохо.

Вообще не слушалось.

— Грен, очнись, пожалуйста, — сказала я и положила руку на его плечо. — Этого нет.

— Чего нет? — он вздрогнул и обернулся.

Взгляд мутный.

Он не здесь, а… где? В месте далеком и прекрасном, там, где его ценят… они всегда предлагают именно то, чего больше всего хочется.

Значит, мне хочется балов, танцев и всеобщего поклонения? Сомневаюсь.

Шепоток.