Леди Клементина Черчилль

Билл? Мой брат? Мой красивый, воспитанный брат, всего тридцати четырех лет от роду, переживший бесчисленные морские бои во время Великой войны – он не может быть мертв! Его заразительная улыбка во время моей свадьбы и семейных встреч вспыхивает у меня в памяти. Конечно же, я не так прочла, устав с дороги. Снова поднеся тонкую телеграмму к свету, я перечитываю ее. Ошибки нет.

Меня трясет. Что мне делать? Я разрываюсь между отчаянием и желанием действовать. Последнее преобладает, и я сажусь писать письма Уинстону и Нелли, сообщая им ужасную новость и то, что нам с Нелли необходимо уехать утренним поездом в Дьепп. Я звоню горничной, чтобы она снова упаковала мои вещи, но на сей раз в багаже только черные платья. Меня продолжает бить дрожь, когда я прихожу в столовую к Диане, Рэндольфу и Саре – Мэриголд еще спит, хотя я и пытаюсь скрыть мое волнение, устроив представление из раздачи подарков. Но когда их радость от получения вышитых экзотических шарфов и туфель утихает, у меня не остается выбора кроме как рассказать им о моем грядущем отъезде.

– Ты же только что вернулась домой, – начинает плакать Сара. Она смелее Дианы и открыто высказывает все, что у нее на душе.

– Я знаю, мои милые. Но мы с тетей Нелли должны срочно ехать в Дьепп к бабушке и дяде Биллу. Я получила письмо от бабушки, что дядя Билл болен.

– А почему одна тетя Нелли не может поехать? Тебя сто лет дома не было, – продолжает Сара.

Я подхожу к ней, опускаюсь на колени рядом с нее стулом.

– Я обещаю вернуться как можно скорее. Мне очень жаль.

Подняв глаза в ожидании реакции Рэндольфа и Дианы, я вижу, как лицо моего сына темнеет от гнева, который, несомненно, вырвется в какой-то момент сегодня. Его припадки только усилились с годами вместо того, чтобы угаснуть, как обычно. Только у Дианы спокойное лицо. Это просто демонстрация ее миролюбивого характера или она привыкла к моему отсутствию, и очередной мой отъезд мало влияет на нее? Я понимаю, что заслуживаю такого и с этой реальностью я столкнусь по возвращении.

Мы с Нелли обнимаемся в слезах, как только садимся на корабль до Дьеппа. По дороге нас терзают домыслы по поводу того, что могло случиться с нашим братом. Билл ушел в бизнес после того как завершил свою пеструю флотскую карьеру, но его страсть к игре привела к финансовым затруднениям. Мы с Уинстоном периодически ссужали его деньгами для выплаты карточных долгов, и всего три месяца назад я вырвала у него обещание остановиться, но я думаю, что он снова вернулся к старым привычкам. Те, с кем он играл со временем, катились по наклонной, и мы с Нелли думали, что они что-то сделали с нашим любимым братом.

Мы спускаемся с палубы под знакомый звук корабельных банок и крики чаек. Расстояние от порта до маминого дома небольшое, а багажа у нас мало, и он легкий, и мы решаем пройтись пешком. Мы с Нелли идем по узким извилистым улочкам, крепко пахнущим морем и рыбой, пока не доходим до дома, который снимает мама. Он приличный, но скромный, поскольку ее привычка играть в казино проделала брешь в ее финансах. Как и ее усилившаяся привычка выпивать.

– Мама, – зову я, когда единственная служанка впускает нас в дом.

– Я здесь, – слышится слабый хриплый голос.

Мы с Нелли, держась за руки, входим в приемную. Там, в кресле сидит обычно ошеломительная леди Бланш. Мама кажется такой маленькой, что ее едва можно узнать. Я понимаю, что она терзается горем, так что моя оценка, наверное, немного несправедлива, но не могу отделаться от мысли, что финал ее богемных поисков романтики и независимости ужасно печален.

– Он застрелился из ружья, – говорит мама вместо приветствия, закрывая глаза. – Из чертова ружья.

Если мы с Нелли до этого момента не знали, как погиб Билл, теперь знаем. Все наши теории о том, что с ним что-то сделали какие-то мерзкие игроки, оказались неверными. Билл погиб от собственной руки.

Нелли опускается на пол рядом с мамой.

– Нет, – причитает она. – Только не Билл.

Мама небрежно гладит ее по спине, словно ее горе таково, что чужого она не замечает. Затем она пристально смотрит на Нелли и словно внезапно вспомнив, говорит:

– Он был твоим близнецом.

Они обнимают друг друга, рыдая. Я остаюсь наедине с моим горем. Я не мать и не близнец, просто сестра. Я снова переживаю потерю Китти. Это из-за меня и Нелли.

Я пытаюсь понять причину самоубийства Билла. Он наделал много долгов и слишком стыдился снова просить денег? Его знакомые не говорили, что он снова взялся за игру, и я узнала, что он только что положил на счет тысячу франков. Если не долги подтолкнули его к этому ужасному поступку, то, может, какая-то неудачная связь привела к депрессии? Кажется, никто ничего не знает о его личной жизни, и меньше всего его собственная семья. Что я на самом деле знала о своем брате, кроме того, что он с осторожностью решался доверить? Я чувствовала себя так, словно чудовищно подвела его.