Леди Клементина Черчилль

Чем поддержать мужа, когда он стоит на страже свободы своей страны? С того момента, как король Георг VI[82] наделил Уинстона полномочиями премьер-министра и министра обороны, я обдумываю этот вопрос, тот самый, который возник передо мной десятилетия назад, когда Уинстон начал свое восхождение во время Великой войны. Хотя я знаю, что помощь в подготовке речей и выступление с этими речами в настоящий момент важнее, чем когда-либо, я понимаю теперь, как и в первый период Уинстона у власти, что блестящая способность моего мужа видеть всю картину целиком и разрабатывать как политическую, так и военную стратегии, часто не дает ему видеть катастрофических нужд как людей, которые служат ему, так и тех, кому служит он. Я решаю, что ради его победы над нацистами я должна стать увеличительным стеклом, сквозь которое он смотрит на человечество, практически его социальным барометром и совестью. Если мы не будем заботиться обо всех этих людях, нам не победить. Он не может сражаться, да и на самом деле не сражается в одиночку.

– Премьер-министр просит, чтобы вы просмотрели эту речь в течение часа, мэм, – одна из машинисток Уинстона, мисс Холл, протягивает мне бумаги, пока я сижу за рабочим столом в Белой гостиной на Даунинг-стрит. Как и во время нашего краткого пребывания в Доме Адмиралтейства, так и здесь мы превратили резиденцию премьер-министра в мозговой центр руководства войной. Несмотря на скромный фасад, дом номер 10 – очень большое здание. Я оставила в покое столовую первого этажа, зал для встречи кабинета министров и сам кабинет премьер-министра, поскольку это были необходимые помещения, но гостиная первого этажа теперь забита рабочими местами для штабистов, военных, телефонистов и среди прочих – курьеров. Я ограничила наше жилье проходной комнатой, где мы с Уинстоном обедаем вдвоем или вместе с Мэри, которая до сих пор по большей части живет с нами, как порой и остальные наши дети с семьями, и спальнями с их бледно-голубыми стенами, ярко-красными коврами и подъемными окнами с видом на сады. Белая гостиная, которая использовалась для неофициальных приемов, теперь мой рабочий кабинет, где я занимаюсь важными делами, на которые у Уинстона не хватает времени. Но я решила, что главное сейчас – заставить его увидеть собственный народ.

Мисс Холл, девушка с волосами неопределенного цвета, выглядит нервной и напуганной, явно после разноса, устроенного Уинстоном своим служащим. Чем тяжелее его груз, тем больше он срывается на них. А с самого начала его пребывания в должности мы в постоянном стрессе, начиная с немецкого наступления в Восточной Европе, последующего успеха Германии в Нидерландах, Бельгии, теперь во Франции. Как премьер-министр и министр обороны Уинстон держит в руках будущее Британии и управляет ею немилосердно. Да он вообще никогда не был тактичен.

Девушке явно надо успокоиться прежде, чем она рискнет вернуться к моему мужу с риском получить очередную головомойку. Уинстон ненавидит замкнутость и нервозность, даже если сам виноват.

– Мисс Холл, почему бы вам не выпить со мной чашечку чая? Это вас успокоит, – я показываю на кресло напротив меня и одергиваю свое угольно-черное платье. С тех пор как Уинстон вступил в должность и наши дни стали невообразимо тревожными и непредсказуемыми, я решила днем носить униформу – хорошо скроенное платье, сдержанное, но не похоронное, оттененное двойной ниткой жемчуга, но когда мы выходим, поверх я надеваю пестрое пальто, чтобы поддержать дух людей и заставить их улыбнуться. Леопардовое стало моим фаворитом.

– Ох, нет, я не могу, мэм. Я могу понадобиться премьер-министру. Он хочет, чтобы мы закончили обзор конфиденциальных документов прежде, чем внести окончательные поправки в речь, – ее руки заметно дрожат от одной мысли, что она разочарует Уинстона. Но я знаю, что мы с Уинстоном еще не раз пересмотрим его речь прежде, чем закончить, так что время есть. В конце концов, он не произнесет ее до завтра, пока мы оба не будем ею довольны. Я редактирую и просматриваю все речи Уинстона и репетирую их с ним. Они должны объединять и вдохновлять британский народ, особенно сейчас, когда мы сражаемся одни. Эту роль я брала на себя неоднократно, но никогда она не была такой жизненно важной.

– А мисс Уотсон здесь? – Уинстон держит штат машинисток для постоянной ротации. Он заявил, что ни один его приказ с Даунинг-стрит не должен выполняться, пока не будет напечатан и подписан им лично. Этот шаг, необходимый для абсолютного контроля, он считает обязательным в военное время, что во много раз увеличило объем работы для его машинисток.

– Да, мэм, – осторожно отвечает она.

– Состояние ваших нервов жизненно важно для нас, мисс Холл. Все мы делаем важную работу по защите нашей страны. Вы обеспечиваете готовность важных речей премьер-министра перед его выступлением.

Она робко улыбается и садится в кресло напротив.

– Да, мэм.

– Вы не должны позволять премьер-министру нервировать вас.