Леди, лёд и пули

— И продавала ему пакетик нюхательного порошка.

— И этим она была занята весь день, так? — спросил Мейер.

— Это могло бы занять девушку, — сказал Браун. — Даже один Лопес мог бы занять девушку надолго.

— Дело вот в чем, — сказал Мейер. — Если она была так занята все воскресенье…

— Да, — сказал Карелла.

— Что?

— Что же она тогда делала все это время? Она пишет в своем календаре «Дел» буквально каждое воскресенье, словно это что-то очень важное. Речь идет о том, чтобы поехать за деликатесами? Деликатесы от Коэна прекрасны, спору нет. Но так ли уж надо каждый раз записывать это к себе в календарь?

— Стив, она заносила в ежедневник буквально все. Визиты к психиатру, звонки матери Мура в Майами, уроки танцев, встречи с агентом. Почему не пометить деликатесы?

— Тогда почему она не написала просто «деликатесы»? Ты знаешь кого-нибудь, кто стал бы писать «дел» вместо «деликатесы»? Почему она писала «дел»?

— Почему? — спросил Браун.

— Не знаю почему, я просто спрашиваю.

— Мур сказал, что «дел» означает «деликатесы».

— Но оказалось, что показания Мура не так уж надежны? — сказал Клинг.

— Вначале он рассказывает нам, что она курила только травку. Затем — что она участвовала в «ледяной» операции Картера и ездила на окраину за деликатесами каждое воскресенье…

— Он был слишком занят, чтобы проверять ее передвижения.

— Слишком поглощен подготовкой к занятиям.

— Слишком поглощен взвешиванием сердец и печенок.

— Слишком занят.

— Ну, все были заняты.

— Чем? — спросил Браун.

— По воскресеньям?

— Ну да, чем была занята девушка по воскресеньям?

— Деликатесами и кокаином, — сказал Клинг и пожал плечами.

— И утехами с Лопесом.

— У Мура не было причин врать, — предположил Мейер. — Он скорее всего ошибался.

— И все же, — сказал Карелла. — Они были близки.

— Очень близки.

— Девушка даже звонила его матери каждую неделю.

— Милой богатой вдове в Майами.

— Но если они были так близки, то как же он мог ошибаться во всем этом?

— Кажется, он должен был быть в курсе.

— Значит, Майами? — сказал Браун.

— Что?

— Там живет его мать?

— Да.

— Майами, — снова сказал Браун.

— Что насчет Майами?

— Я все думаю про триста тысяч в сейфе Эдельмана…

— Забудь про сейф на минуту, пожалуйста.

— Но если предположить… — сказал Браун.

— Что предположить?

— Что эти триста тысяч — кокаиновые деньги.

— Ну, это притянутое предположение, — отмахнулся Клинг.

— Нет, обожди минуту, — сказал Карелла.

— Только оттого, что его мать живет в Майами…

— Из этого не следует…

— Он не «латинос», — сказал Мейер. — Если бы он отправился туда за кокаином…

— В любом случае с чем? — спросил Клинг. — Мы говорим про триста тысяч в сейфе. Чтобы получить такие деньги здесь, ему понадобилась бы по крайней мере половина для закупок в Майами.

— Его отец только что умер, — сказал Карелла.

— Когда? — спросил Браун.

— В июне. Он сказал нам, что унаследовал деньги: достаточно, чтобы открыть свою практику, когда закончит обучение.

— Сколько он унаследовал? — спросил Клинг. — Вспомни цифры, с которыми мы имеем дело. В сейфе мы нашли триста тысяч.

— Вот что нам представляется, — сказал Мейер и покачал головой. — Исходя из того, что мать Мура живет в Майами, нам представляется, что он поехал туда и потратил все, что ему оставил отец…

— Что здесь неправдоподобного? — сказал Браун. — На мой взгляд, это вполне допустимо.

— И накупил кокаина, — кивнул Карелла.

— Кучу кокаина, — сказал Браун. — Достаточно, чтобы за него при перепродаже получить триста тысяч.

— Которые попали в сейф Эдельмана.

— Он купил бриллианты у Эдельмана.

— Записи такой сделки не имеется.

— Они оба выходят чистыми. Мур «отмывает» деньги, покупая на них алмазы, а Эдельман «отмывает» наличность, покупая недвижимость в Европе.

— Замечательно, — сказал Мейер, — если ты так наивен, что для тебя Питер Пуш не сказочный герой, а живой кролик.

— В чем я ошибаюсь? — пошел в атаку Карелла.

— Во-первых, мы даже не знаем, сколько этот парень унаследовал. Десять тысяч? Двадцать тысяч? Если вообще сумма достигала такой величины. Далее нам представляется, что студент медфака мог познакомиться с крупными колумбийскими наркодельцами в Майами и сделать крупную покупку, не пострадав при этом.

— Возможно, — сказал Карелла.

— Возможно все, — сказал Мейер. — В полночь может выглянуть солнышко, например. А почему бы и нет? Нам также представляется, что он мог вступить в контакт с человеком, который торгует алмазами под прилавком…

— Ну хватит, — сказал Браун, — это самая простая часть истории. У нас в городе должны быть сотни таких, как Эдельман.

— Может быть, и так. Но даже если предположить, что все это имело место — Мур унаследовал кучу денег, вышел на контакт с наркодельцами в Майами, удвоил свои деньги, покупая чистый кокаин там и продавая его здесь по частям и разбавленный, отмывая деньги путем закупки камней… Давайте на минуту примем этот вариант, ладно?

— Звучит не так плохо, — согласился Карелла.

— И этот вариант объясняет, почему он ошибался в целом ряде вещей, — сказал Клинг.