Леди Макбет

Россиль снова надевает вуаль – тонкая ткань вздрагивает от долгого выдоха. И встаёт с пола, чтобы уйти прочь от залы и не слышать больше ни гнева мужа, ни жалобных слов крестьян, умоляющих сохранить им жизнь.

Она лежит на кровати, свернувшись калачиком, и смотрит в никуда. Вернее, она смотрит в глухую каменную стену. Невозможно смотреть в никуда. Но перед глазами у неё – перед её смертоносными глазами – снова и снова разыгрываются одни и те же сцены. Губы мальчишки-конюха почти касаются её губ. Рука отца в крови. Пастух ковыляет в залу, его сын и внук идут следом. Муж грубо берёт её за подбородок и поворачивает её лицо, словно безделушку, которую хочет купить.

Дверь открывается, и Россиль подлетает на постели. Входит Макбет.

Крови на нём не видно, не чувствуется и характерного медно-ржавого запаха. Но его прищуренные глаза похожи на две узкие злые щёлки.

Он шагает к ней, и Россиль невольно вздрагивает. Возможно, это к лучшему. Всем мужчинам нравится, когда женщины трепещут перед ними.

– Ты нашёл их? – спрашивает она тихим дрожащим голосом. Муж возвышается над ней, он почти до смешного громаден – комическая тяга бога-творца к крайностям.

В их первую встречу она подумала, что её муж приятнее на вид, чем она ожидала от мужчины почти вдвое старше её, но при этом его черты грубы и угловаты, как скалы Гламиса. Словно он вырос прямо из камня. Теперь Россиль снова вспоминает эту мысль. С тем же успехом между ней и дверью мог бы стоять каменный столп.

– Из раны Флинса не пошла кровь, – говорит он. – Из тех, кого привели к нему, он никого не узнал.

Россиль сглатывает.

– Это трудно, – замечает она, – ведь они были в масках. И всё случилось так быстро.

– Конечно. – Долгое время Макбет молчит, изучая её взглядом. Он не боится смотреть ей прямо в глаза, сквозь вуаль. Затем он неожиданно заявляет: – Твой подарок смотрелся бы лучше, будь цепочка покороче.

Рука Россиль рывком взлетает к горлу, к ожерелью. Не оставляя ей времени для возражений, Макбет подходит к ней сзади, откидывает в сторону волосы, раскрывает ожерелье и затем снова зажимает застёжку. Теперь украшение прилегает к её шее настолько туго, что трётся о кожу при каждом движении, даже при кратком вдохе. Теперь она не сможет забыть, что носит его.

– Благодарю, – хрипло говорит она, когда Макбет отступает на шаг. – Я счастлива иметь супруга, который оказывает мне такие почести.

– Да, я воздаю честь тебе – и древним обычаям Гламиса.

Древние. Россиль думает о трёх Прачках. Ей приходит на ум, что Макбет, возможно, даже вынужден чтить старые традиции и так же, как Прачки прикованы цепью в подземельях его замка, он сам связан с ними. Возможно, если он не будет соблюдать древние обычаи этой земли, сила ведьм ослабнет. Они больше не смогут защищать его или произносить для него пророчества.

Эта мысль придаёт ей смелости.

– Ты исполнил первое из трёх моих желаний, и так быстро.

Комната внезапно погружается в тишину. И затем, повергая Россиль в ужас, Макбет садится на кровать рядом с ней.

Сердце Россиль замирает от страха. Но муж лишь опускает руку на край её платья, как бы аккуратно пригвождая её к месту, и задумчиво смотрит куда‑то мимо неё.

– Леди Росцилла, – начинает он, – тебе известно, что значит быть праведным человеком?

Вот что значит Макбет. Праведник. Это не родовое имя, как она думала в начале. Это не имя его отца, переданное ему по праву рождению и крови. Это наименование он заслужил собственными поступками.

В Бретони праведность – синоним благочестия. Должно подчиняться указаниям папы, приглашать на военные советы священнослужителя. Лорд Варвек не праведник и никогда не старался им притвориться. Он предпочитает быть горностаем, а не львом. Слухи о его коварной натуре доставляют ему удовольствие.

Макбет не праведник. Его советчицы – ведьмы. Он женат на чужестранке, отмеченной печатью колдовства. Но, возможно, в Гламисе праведность означает нечто иное.

– Я всего лишь женщина, – напоминает Россиль. – Этот вопрос мне не по уму.

Макбет не выражает согласия, но и не оспаривает её слова.

– В Альбе, – говорит он, – быть праведником – значит соблюдать обеты перед своим кланом. Я тан Гламиса, глава клана Финдлайх. Мой долг – защищать свой народ и прикладывать все силы, чтобы укрепить его благополучие. Но что мне делать, если мой клан не чтит меня в ответ?

Россиль изумлённо моргает. Он просит у неё совета? Нет, этого не может быть. Он просто рассуждает вслух, а она – случайная свидетельница. По крайней мере, так она думает, пока Макбет не поворачивается к ней с серьёзным видом. В его глазах – вопрос.

– Ты должен найти тех, кто на самом деле искренне уважает тебя, – неуверенно говорит она. – И держать их при себе.

– Да, – соглашается Макбет, сгребая в горсть ткань её платья. – Тебя мне непременно нужно держать рядом – мою умную верную жену, которая хранит мои тайны и чтит свои клятвы.