Леди-пират

Мери быстро схватила наряд и взбежала по лестнице к себе, чтобы переодеться. Одеваясь, думала о том, как любила ходить в театр Сесили. И снова развеселилась. Сегодня вечером, когда она, Мери, будет наслаждаться представлением, вместе с ней порадуется и живущая в ней частичка мамочкиной души. Служба у Эммы была хорошим отвлекающим средством, Мери забывала о своем горе, но это не мешало ей то и дело вспоминать Сесили, и тогда на нее накатывал дикий страх перед Тобиасом, дикий и иррациональный. Наверное, в страх перевоплотилась теперь ее ненависть к дядюшке. Мери старалась побыстрее прогнать этот ужас, думать только о смехе, о ласках матери — это скрашивало разлуку с ней. Как бы ей хотелось разделить с мамочкой счастливую жизнь, которую наконец подарила ей судьба!

Вечер преподнес Мери немало сюрпризов. Эмма долго беседовала с каким-то полковником Титусом, обольщая его как только могла. И Мери подумала, что надо будет — из чистого любопытства — поинтересоваться, зачем бы это, потому как сильно сомневалась, что ее хозяйка решила добавить полковника к списку своих любовников: уж слишком омерзительная внешность у этого господина! Урод каких мало!

Спектакль прошел с успехом, Мери, следя за действом, взволновалась куда больше, чем могла бы предположить, и одна из первых кинулась аплодировать, как ненормальная. Все ладони отбила. У стола с закусками, освещенного цветными бумажными фонариками, собралась вся знать, продемонстрировав новичку неслыханную роскошь касты, к которой ни Мери, ни Мери Оливер не принадлежали… Мери чувствовала себя здесь чужой, хотя ей на удивление легко удалось раствориться в этой светской толпе.

На обратном пути Эмма рассказала ей, что полковник Титус был одним из шпионов короля Якова II во Франции. У нее имелись веские основания думать, что этот урод ведет двойную игру, и ей не терпелось проверить свою догадку.

— Зачем? — спросила Мери. — Разве это не опасно?

Хозяйка снова усмехнулась:

— Боже мой, дорогой вы мой Мери Оливер, разве что-то на свете возбуждает сильнее, чем запретное и опасное?

Мери ужасно захотелось сказать «любовь» — так ведь утверждала Сесили, но она воздержалась от того, чтобы подкинуть Эмме аргумент, который та могла обратить против нее же самой.

Джордж, садовник, исполнявший заодно обязанности кучера, высадил их у подъезда. Сам он отправился на конный двор: поставить на место экипаж и отвести лошадей в конюшню. Эмма, продолжая комментировать какую-то реплику из трагедии, толкнула дверь, обернулась к Мери, чтобы закончить фразу и… едва она ступила в прихожую, нога ее наткнулась на препятствие, она пошатнулась. Мери поддержала хозяйку, чтобы та не упала, а мадам де Мортфонтен, увидев, на что наткнулась, вскрикнула от удивления.

На полу у двери лежала Аманда.

7

Эмма опустилась на колени рядом с девушкой:

— Ее оглушили… Сходите-ка за Джорджем! Кто-то нас навестил.

— А вы как же одна? — встревожилась Мери.

Хозяйка приподняла широкую юбку и показала засунутый за подвязку кинжал с рукояткой тонкой работы. Больше вопросов не требовалось: и так ясно, что эта женщина умеет за себя постоять. Мери бегом отправилась на поиски Джорджа, нашла его в конюшне, в двух словах изложила произошедшее, и они, уже вдвоем, примчались в особняк.

Садовник сходил в кабинет Эммы, убедился, что там пусто, а вернувшись, взял Аманду на руки и отнес ее туда.

— Побудьте с девчонкой, пока она очнется: может, чего расскажет, — предложил он хозяйке. — А мы с мистером Оливером пройдемся по дому и поглядим, что там и как.

Эмма кивнула и закрыла за ними дверь в комнату. Джордж сделал Мери знак следовать за ним.

Для начала они зашли в одну из кладовок, где садовник, проворчав: «Осторожность никогда не помешает!» — вооружился пистолетом, и только затем начали обход.

По лестнице поднялись гуськом: впереди Джордж с наставленным прямо в сердце невидимого грабителя оружием, за ним Мери.

В особняке было тихо-тихо. Они переходили из одной комнаты в другую, везде царил полный порядок: каждая безделушка на своем месте, все ящики задвинуты, серебра тоже никто не тронул… Как будто человек, напавший на Аманду, просто не успел больше никуда зайти!

— Может, мы с мадам Мортфонтен его спугнули, когда вернулись домой? — предположила Мери. — Он и сбежал сразу…

Джордж поддержал эту гипотезу.

Они удвоили внимание. И не зря: стоило им подняться на третий этаж — вроде бы хлопнула входная дверь.

Джордж кинулся к окну, выходившему на главную аллею. Ночь была лунная, светлая. Садовник распахнул окно, высунулся, крикнул: «Эй, там! Стой!» — после чего прицелился и выстрелил.

Промазал… Тень, скрывшаяся в ночи, беспрепятственно проскользнула в ворота и растворилась в безликости улицы…

— Закончим-ка наш обход и успокоим дам, — решил Джордж, выругавшись перед тем как ломовой извозчик.

Аманда, лежа с рюмкой ликера в руке на кушетке в кабинете хозяйки, потихоньку приходила в себя.

— Он сбежал, — признался Джордж.

— Знаю, — холодно откликнулась Эмма, которая, очевидно, следила за событиями через большое окно кабинета: занавески на нем были еще раздвинуты.