Леди полночь

Официальная столовая в Институте редко использовалась - обычно семья ела на кухне, за исключением редких случаев, когда дядя Артур был с ними. Комната была увешена портретами Блэкторнов, привезенными из Англии, их имена были запечатлены под изображениями. Руперт. Джон. Тристан. Аделаида. Джесси. Татьяна. Они пристально и безучастно смотрели вниз на длинный дубовый стол, окруженный стульями с высокими спинками.

Марк устроился на столе, рассматривая стены вокруг.

- Мне они нравятся, - сказал он. - Портреты, я имею в виду.

- Они кажутся тебе дружелюбными? - Эмма прислонялась к дверному проему. Дверь была сломана и частично открыта, и через нее она могла видеть холл и Джулиана, разговаривающего с братьями и сестрами.

Ливви взяла свою саблю, с которой она выглядела разъяренной. У Тая, находившегося рядом с ней, было чистое лицо и занятые распутыванием и запутыванием веревки руки.

- Тавви проснулся и играет наверху, - сообщила Друзилла. Она была в пижаме и со спутанными волосами каштанового цвета. - Будем надеяться, он устанет и выбьется из сил. Обычно, он может спать даже во время войны. Я имею в виду...

- Это не было войной, - поправил Джулиан. - Хотя, было несколько плохих моментов до того, как Малкольм появился.

- Джулиан звонил Малкольму, да? - заметила Эмма, вернувшись в столовую. - Даже при том, что ты был здесь, Малкольм не знал, что ты вернулся?

- Он знал, - сказал Марк, и Эмма была поражена тем, насколько по-человечески звучал его голос. Человечности ему придавало так же то, что он был в джинсах и свитере, и небрежно сидел на столе. - Там было триста Последователей, окруживших место, и мы не могли позвать Конклав.

- Он, возможно, попросил бы тебя спрятаться, - отметила Эмма. На ее куртке была грязь, смешанная с кровью. Она бросила ее на спинку соседнего стула.

- Конклав так и сделал, - проговорил Марк. - Я отказался.

- Что? Почему ты сделал это?

Марк ничего не сказал, только посмотрел на нее.

- Твоя рука, - сказал он. - Она кровоточит.

Эмма посмотрела вниз. Он был прав: рана задела сосуды.

- Ничего страшного.

Он потянулся, чтобы взять ее руку в свою, и пристально вгляделся в кровь.

- Я могу нанести тебе Иратце, - сказал он. - Просто, если я не хочу видеть руны у себя на коже, не значит, что я не могу рисовать их на других.

Эмма отдернула руку.

- Не волнуйся об этом, - попросила она, вернувшись к рассматриванию лестничной площадки.

- Как насчет следующего раза? - спросил Тай.

- Нам необходимо вызывать Конклав. Мы не можем справляться с этим самостоятельно или ожидать, что Малкольм всегда будет рядом.

- Конклав не может знать, - сказал Джулиан.

- Джулс, - одернула Ливви.

- Я имею в виду, все мы понимаем это, но неужели нет другого варианта; я думаю, Конклав уже должен был понять, что Марк - наш брат...

- Я позабочусь об этом, - сказал Джулиан.

- Что, если они вернутся? - пропищала Дрю тоненьким голоском.

- Ты доверяешь мне? - спросил Джулиан мягко. Она кивнула. - Тогда не волнуйся об этом. Они не вернутся. - Эмма выдохнула, как только Джулиан отправил детей наверх. Он стоял, наблюдая, как они уходят, а затем вернулся к столовой. Эмма отошла далеко от двери и села на один из стульев с высокими спинками, когда Джулиан вошел в комнату.

Люстра из ведьминого огня ярко сверкнула: неумолимо резкий белый свет разлился по комнате. Джулиан закрыл дверь позади него и прислонился к ней. Его сине-зеленые глаза сверкали на фоне бледного лица. Когда он поднял руку, чтобы убрать волосы со лба, Эмма увидела, что его пальцы кровоточили в местах, где он сгрыз ногти вплоть до гипонихия.

Гипонихий. Она узнала этот термин у Дианы, наблюдающей, как Джулиан до крови грызет ногти, в то время как Тай и Ливви практикуются в учебной комнате.

- Грызение ногтей вплоть до гипонихия не поможет ему научиться держать меч, - отметила Диана, и Эмма пошла искать значение слова.

Гипонихий: мягкая, нежная плоть под ногтем. Также означает «живущий», как в фильме «Быстрый и мертвый».

Она не могла не думать о нем, о том, что им делать со всем этим; Джулиан как будто пытался болью подавить что-то важное, привести в порядок мысли, так или иначе. Она знала, что он делал это, если был расстроен и обеспокоен: когда Тай был недовольным, когда у дяди Артура была встреча с Конклавом, когда Хелен звонила, и он сказал ей, что все было прекрасно, и она и Алина не должны волноваться, и да, когда он понял, почему они не могли вернуться с острова Врангеля.

И он делал это сейчас.

- Джулиан, - сказала Эмма. - Ты не должен делать этого, если не хочешь. Ты ничего не должен говорить нам...

- Должен, фактически, - сказал он. - Я должен рассказать вам кое-что и прошу вас не прерывать меня. После этого я отвечу на любые вопросы, которые вы зададите. Хорошо?

Марк и Эмма кивнули.