Леди Полночь

– В окрестностях Лос-Анджелеса проживает шестнадцать человек по имени Стэнли Уэллс, – сказал Тай, повернувшись на стуле лицом к остальным. – Мы сузили круг подозреваемых.

– Молодцы, – похвалил близнецов Джулиан, и тут к нему подбежал Тавви.

– Мистер Лимпет умер, – сообщил Тавви, дергая Джулиана за джинсы.

Джулс наклонился и взял его на руки.

– Ничего, дружок, – сказал Джулиан, зарывшись подбородком в локоны брата. – Найдем тебе нового друга.

– Я убийца, – угрюмо признался Марк.

– Не преувеличивай, – шепнула Эмма, толкнув его босую ногу.

Марк искоса посмотрел на нее.

– Фэйри вообще склонны к преувеличениям. Это нормально.

– Я любил Мистера Лимпета, – вздохнул Тавви. – Он был хорошим лемуром.

– Есть и множество других хороших животных, – серьезно сказал Тай: животных он обожал не меньше, чем детективов и преступления. Тавви доверчиво улыбнулся ему полной любви улыбкой. – Лисы умнее собак. Львиный рык можно услышать за сорок километров. Пингвины…

– И медведи, – выпалила Кристина, вбежав обратно в комнату.

Она протянула Тавви серого плюшевого медведя. Тавви нерешительно посмотрел на него.

– Я часто играла с ним в детстве, – объяснила Кристина.

– Как его зовут? – спросил Тавви.

– Осо, – ответила Кристина и пожала плечами. – По-испански это значит «медведь». Я была не слишком хитра на выдумки.

– Осо, – повторил Тавви.

Он взял медведя и улыбнулся во весь беззубый рот. Джулиан посмотрел на Кристину таким благодарным взглядом, словно она принесла ему воду в пустыне. Эмма вспомнила, что Ливви сказала о Джулсе с Кристиной в тренировочном классе, и в сердце у нее вдруг закололо.

Но Ливви быстро отвлекла внимание Джулса разговором.

– Мы все поедем, – радостно болтая ногами, сказала она. – Мы с Таем сядем в машину с Эммой и Марком, тебя подхватит Кристина, а Диана останется здесь…

Джулиан поставил Тавви на пол.

– Попытка, конечно, не пытка, – сказал он, – но мы с Эммой справимся и вдвоем. Мы мигом съездим к его дому, проверим, нет ли там чего-нибудь интересного, и вернемся.

– Вечно все веселье проходит мимо нас! – запротестовала Ливви.

– Позвольте мне осмотреть дом, – сказал Тай. – Вы упустите все самое важное. Не заметите улик.

– Спасибо за доверие, – сухо бросил Джулиан. – Слушайте, Ливс, Тай-Тай, нам очень нужно, чтобы вы изучили фотографии из пещеры. Может, у вас получится определить языки, перевести надписи…

– Опять переводы, – проворчала Ливви. – Что может быть лучше?

– Будет здорово, – сказала Кристина. – Сделаем горячий шоколад и поработаем в библиотеке.

Она улыбнулась близнецам, и Джулиан во второй раз благодарно посмотрел на нее.

– Я прошу вас не потому, что хочу вас чем-то занять, – объяснил Джулиан, – а потому, что вы, ребята, умеете такое, чего никто из нас не умеет. – Он кивнул в сторону компьютера.

Ливви залилась краской, а Тай обрадовался комплименту.

Марку, однако, такой расклад не понравился.

– Я должен пойти с вами, – сказал он Джулиану. – Оба Двора велели мне принимать участие в расследовании. Сопровождать вас.

– Не сегодня, – покачал головой Джулс. – Нам нужно понять, как тебе обходиться без рун.

– Они мне не нужны… – начал Марк.

– Нужны, – твердо сказал Джулиан, и в его голосе послышалась сталь. – Без рун невидимости не обойтись, если, конечно, ты не хочешь, чтобы тебя заметили. Тем более ты еще не восстановился после вчерашнего. Хоть ты и говоришь, что на тебе все быстро заживает, я видел в классе, как раскрылась твоя рана. У тебя шла кровь…

– Моя кровь тебя не касается, – огрызнулся Марк.

– Касается, – возразил Джулиан. – Мы ведь семья.

– Семья, – горько произнес Марк, а затем как будто понял, что все братья и сестры рядом и молча смотрят на него. Кристина тоже притихла, тревожно взглянув на Эмму.

Марк не стал продолжать свою мысль и вместо этого тихо сказал:

– Желай я подчиняться приказам, я бы остался в Охоте.

И вышел из комнаты.

11 И там дева жила…

– По-моему, Тай читает слишком много детективов, – улыбнувшись, сказал Джулиан. Окно было открыто, и врывавшийся в машину ветер трепал его волнистые волосы. – Он спросил, не думаю ли я, что убийства совершили свои.

– Свои – это чьи? – уточнила Эмма.

Она откинулась на спинку пассажирского сиденья и положила ноги на приборную панель. Они стояли на светофоре, и в открытые окна влетали звуки ночного города.

С Берегового шоссе они свернули на бульвар Сансет. Пока они петляли по каньонам и ехали по Беверли-Хиллз и Бел-Эйр, вокруг было тихо, но теперь они оказались в самом сердце Голливуда, на бульваре Сансет-Стрип, по обе стороны от которого светились вывески дорогих ресторанов и огромные, тридцатиметровые рекламные щиты с анонсами новых фильмов и телепрограмм. На улицах было людно и шумно: туристы фотографировались с двойниками звезд, уличные музыканты собирали мелочь, пешеходы спешили домой с работы.

Казалось, Джулиан чувствует себя свободнее, чем в последние дни. Откинувшись на спинку, он держал руки на руле. Эмма прекрасно понимала, что он чувствует. Сидя в машине в защитной куртке и джинсах, с Джулианом рядом и Кортаной в багажнике, она понимала, что здесь ее место.