Леди Полночь

Марк выпрямил спину. Кристина наклонилась к нему, и их головы оказались на одном уровне.

– Наклонись ниже, – сказал он. – У меня много лет не было зеркала, поэтому я научился обходиться без него. В глазах другого человека отражение четче, чем в воде. Посмотри на меня, и я увижу себя в твоих глазах.

«Я научился обходиться без него». В чьи же глаза он смотрел все эти годы? Кристина подалась вперед. Она не знала, зачем это делает: быть может, все дело было в его взгляде, прикованном к ней так, словно не было в этом мире ничего более волнующего, чем смотреть ей прямо в глаза. Его зрачки не двигались – он не пытался украдкой скользить глазами по вырезу ее футболки, по ее голым ногам, по рукам, и Кристина тоже не отворачивалась.

– Красивая, – наконец сказал он.

– Ты о стрижке? – спросила Кристина, надеясь, что вопрос прозвучит беззаботно, но понимая, что голос ее подводит. Может, не нужно было так сближаться с этим незнакомцем? Пусть он и казался безобидным, пусть она и не имела в виду ничего плохого, может, все же это было опрометчиво?

– Нет, – тихо ответил Марк.

Кристина почувствовала его теплое дыхание у себя на шее, его рука коснулась ее. Его ладонь была грубой, мозолистой, исчерченной шрамами. Сердце Кристины дрогнуло в груди, и в эту минуту дверь спальни Марка отворилась.

Дернувшись, Кристина отпрянула от Марка. На пороге появились Тай и Ливви. В руках у Ливви был телефон, ее огромные глаза блестели от волнения.

– Эмма написала, – сказала она, протягивая телефон. – Сигнал SOS. Нужно сейчас же отправляться за ними.

12 Сильней и полней

Эмма резко свернула с авеню Фэйрфакс и заехала на парковку, которая находилась недалеко от ресторанчика «Деликатесы Кантера». Парковка принадлежала магазину красок, который был уже закрыт. Эмма уехала в дальний угол, где совсем не было машин, и резко остановилась. Джулс выругался.

Отстегнув ремень, Эмма повернулась к нему. Он был бледен и не отнимал руки от раны. В машине было темно, а Джулс был одет во все черное, поэтому Эмма с трудом могла хоть что-нибудь разглядеть, но все же она видела, как кровь медленно просачивается у него сквозь пальцы. Внутри у нее все похолодело.

Когда он упал возле дома Уэллса, Эмма первым делом нанесла ему на кожу целебную руну. Затем она подняла Джулса на ноги, дотащила до машины и посадила на заднее сиденье, куда бросила также оружие и сумочку Авы.

Только через несколько кварталов Джулиан застонал и Эмма, повернувшись, поняла, что кровотечение не остановилось. Она съехала на обочину и нанесла вторую целебную руну, а затем и третью. Они должны были помочь. Должны.

Целебные руны не справлялись только с двумя типами ран: с теми, которые были заражены демоническими ядами, и с теми, которые были смертельны. Эмму бросило в жар при мысли о любой из этих возможностей, и она тотчас схватила телефон. Отправив Ливви единственный пришедший ей в голову адрес – ресторанчик Кантера, который они все знали и любили, – она как можно быстрее поехала туда.

Она повернула ключ и заглушила двигатель, а затем перелезла на заднее сиденье к Джулсу. Он полулежал в углу. Его лицо было бледно как полотно, на лбу от боли выступила испарина.

– Так, – дрожащим голосом сказала Эмма. – Дай я тебя осмотрю.

Джулиан закусил губу. Стоявшие на авеню Фэйрфакс фонари освещали заднее сиденье, но света было недостаточно. Джулс потянулся к краю футболки и вдруг замешкался.

Эмма вытащила из кармана колдовской огонь и зажгла его. Машина заполнилась ярким светом. Футболка Джулса пропиталась кровью, и – хуже того – все целебные руны исчезли с его кожи.

Они не действовали.

– Джулс, – сказала Эмма. – Я должна вызвать Безмолвных Братьев. Они тебе помогут. Я должна.

Джулиан зажмурился от боли.

– Нельзя, – ответил он. – Ты ведь знаешь, мы не можем их вызвать. Они подчиняются напрямую Конклаву.

– Значит, солжем им. Скажем, что просто патрулировали местность. Я звоню сейчас же. – Она потянулась к телефону.

– Нет! – воскликнул Джулиан, и Эмма замерла. – Безмолвные Братья знают, когда им лгут! Эмма, у них ведь Меч Смерти. Они узнают о расследовании. Узнают о Марке…

– Я не дам тебе ради Марка истечь кровью в этой машине!

– Нет, – сказал Джулиан и посмотрел на нее. Его сине-зеленые глаза потемнели, в залитой светом колдовского огня машине только их цвет и казался истинным. – Ты меня вылечишь.

Эмма чувствовала боль Джулса: казалось, ей самой под кожу вогнали множество стеклянных осколков. Но физическая боль не пугала ее – ее пугал сам страх, единственный страх, который был сильнее ее боязни океана. Это был страх, что Джулс пострадает, что он умрет. Она бы отдала что угодно, вынесла бы любую рану, чтобы только этого не случилось.

– Ладно, – сказала она и сама поразилась сухости своего голоса. – Ладно. – Она глубоко вдохнула. – Держись.