Леди Полночь

– Время не властно над тобой, – тихо сказала Кристина. – Бывает, ты кажешься совсем юным, как Джулиан, а бывает, как и все фэйри, не подверженным старению.

Марк искоса взглянул на Кристину.

– Ты считаешь, я не похож на Сумеречного охотника?

– А ты хочешь?

– Я хочу быть похожим на родных, – признался Марк. – Внешне я не такой, как все Блэкторны, но мне хочется быть похожим на нефилимов. Джулиан прав: если я хочу принимать участие в расследовании, бросаться в глаза ни в коем случае нельзя.

Кристина не стала говорить Марку, что не существует такого мира, в котором он не бросался бы в глаза.

– Я могу тебе в этом помочь, – сказала она. – Пойдем вниз.

Марк двигался по крыше так бесшумно, словно вместо ног у него были мягкие кошачьи лапы или словно он нанес на кожу руну беззвучия. Возле люка он отступил в сторону и пропустил Кристину вперед. Даже это простое движение было преисполнено грации. Проходя мимо, Кристина слегка коснулась его и почувствовала, что его кожа прохладна, как ночной воздух.

Кристина привела Марка в его же комнату. Внутри было темно, поэтому она зажгла свой колдовской огонь и положила его на тумбочку.

– Поставь вон тот стул в центре комнаты и садись на него, – сказала она. – Я мигом вернусь.

Она вышла из комнаты, и Марк недоуменно посмотрел ей вслед. Когда она вернулась с влажной расческой, полотенцем и ножницами в руках, он уже сидел на стуле, но глядел на нее все так же недоуменно. Марк сидел не так, как другие юноши его возраста: вместо того чтобы свободно развалиться, раскинув руки и ноги, он выпрямил спину, словно король на старой картине, и казался спокойным и уверенным в себе, как будто у него на голове и впрямь покоилась корона.

– Ты хочешь перерезать мне горло? – спросил он, когда Кристина подошла ближе и острые ножницы сверкнули в свете колдовского огня.

– Я хочу постричь тебе волосы.

Кристина накинула полотенце на плечи Марку, встала у него за спиной и прикоснулась к его волосам. Эти волосы явно должны были виться, но распрямились под собственной тяжестью и тяжестью спутывавших их колтунов. Марк повернул голову.

– Сиди смирно, – сказала Кристина.

– Как пожелаете, миледи.

Несколько раз проведя расческой по волосам Марка, Кристина начала их стричь, внимательно следя, чтобы получалось ровно. Как только она отрезала тяжелую серебристую гриву, волосы закрутились в милые локоны, почти как у Джулиана, и обвились вокруг шеи Марка, словно желая быть к нему как можно ближе.

Кристина помнила, какими были волосы Диего: жесткими, темными, непокорными. Волосы Марка казались легкими, как пух. Они ложились мягкими волнами и слегка поблескивали в свете колдовского огня.

– Расскажи мне о Дворе фэйри, – попросила Кристина. – Я много о нем слышала, но только от мамы и дядюшки.

– Мы редко там бывали, – просто ответил Марк. – Гвин и его Охотники не принадлежат ко Двору. Он сам по себе. Мы посещали Дворы и встречались с эльфами только в ночи пиров. Но то были…

Он так долго молчал, что Кристине даже показалось, будто он заснул или смертельно заскучал в ее присутствии.

– Стоит один раз побывать на пиру – и забыть его уже невозможно, – наконец продолжил он. – Огромные сияющие пещеры или пустынные рощи, полные блуждающих огней. Есть в этом мире места, которые и по сей день известны лишь фэйри. Там танцевали до упаду, там гуляли прекрасные юноши и девушки, там поцелуи были дешевле вина, но вино было сладким, как мед, а плоды и того слаще. И ты просыпался наутро, и от всего этого не оставалось и следа, но в ушах у тебя все еще звучала музыка.

– Пожалуй, мне бы там стало не по себе.

Кристина обошла стул и встала перед Марком. Он посмотрел на нее своими пытливыми разноцветными глазами, и руки Кристины дрогнули, хотя такого не случалось ни разу, когда она стригла Диего, или Хайме, или любого из своих маленьких кузенов. Впрочем, им тогда было всего по двенадцать и Кристина просто показывала, чему научилась у мамы, – может, с возрастом все становилось иначе?

– Все так красиво и изящно. Разве сравнится с этим человек?

Марк удивился ее словам.

– Но ты при Дворе была бы прелестна, – сказал он. – Тебе бы убрали волосы сверкающими гребнями и вплели бы в них чудесные цветы и листья. На ноги тебе надели бы открытые сандалии. Ты бы сияла. Все восхищались бы тобой. Нет на свете ничего такого, что фэйри ценили бы больше смертной красоты.

– Потому что она увядает, – догадалась Кристина.

– Да, – кивнул Марк. – В конце концов твои волосы поседеют, плечи ссутулятся, лицо покроется морщинами. Вполне возможно, у тебя на подбородке даже вырастет щетина. И бородавки. – Поймав ее взгляд, он поспешно добавил: – Но до этого еще очень далеко.

Кристина фыркнула.

– А я-то думала, фэйри не занимать обаяния.

Она взяла Марка за подбородок и придержала его голову, отрезая последние непокорные пряди. И это прикосновение было иным: кожа Марка казалась столь же гладкой и нежной, как ее собственная, а не огрубелой, как кожа мужчин. Его глаза сузились и блеснули. Кристина тотчас отложила ножницы и кашлянула.

– Готово, – сказала она. – Хочешь взглянуть?