Леди строгих правил. Леди и старая тайна (СИ)

      Вот только я не учла того, что миссис Чавенсворт уже успела послать слугу ко мне домой… Нашу идиллию разрушило появление моего дорогого брата. Пожалуй, в тот момент я была совершенно не рада видеть дорогого Эдварда, несмотря на всю мою любовь к нему.

      – Кэтрин, что с тобою случилось? – первым делом спросил брат, которого ужаснул мой внешний вид и бледность.

      Я посчитала, что уже поздно менять версию и сказала Эдварду то же, что и миссис Чавенсворт:

      – Повстречала цыган и испугалась.

      Провести брата оказалось далеко не так легко, как родственницу лорда Дарроу. Хотя бы потому, что Эдвард, как никто, знал, что напугать меня непросто. Даже цыганам.

      – Тебе стоит как можно быстрей отправиться домой, – решительно заявил мне брат, – тебе не стоит находиться в компании нескольких мужчин.

      Словно бы что-то могло испортить мою уже и без того погубленную репутацию.

      – Тут миссис Чавенсворт, – не преминула заметить я, – поэтому все совершенно прилично.

      Такое явное недоверие со стороны Эдварда, одного из самых близких мне людей, возмущало до глубины души.

      – Это ничего не значит для меня, Кэтрин. Я не желаю, чтобы ты продолжала общаться с этими людьми.

      Лицо лорда Дарроу словно бы окаменело. А у меня дыхание перехватило от возмущения.

      – Эдвард, веди себя прилично, – строго потребовала я у брата.

      Как он только мог обходиться подобным образом с мистером Уиллоби, мистером Оуэном и уж тем более с лордом Дарроу. Право, они подобного никак не заслужили. И даже если Эдвард не знал обо всем, что делали для меня эти люди, не знал, что мы пережили вместе, однако разве же это повод так дурно обходиться с ними.

      – Ваш тон неуместен, молодой человек, – холодно заметил лорд Дарроу, смерив осмелившегося выступить против него тяжелым взглядом, который словно бы тянул к земле.

      Я уже знала, как сложно выдержать недовольство его милости, но Эдвард упорно продолжал смотреть прямо в глаза лорду, всем видом своим демонстрируя вызов. Хотелось встать между ними и закрыть брата собой. Но мне было страшно сейчас даже пошевелиться.

      – Ваше присутствие в жизни моей сестры – вот что неуместно, – не желал уступать брат.

      Если бы он только знал о том, как защищает меня его милость от дивного народа… Впрочем, сперва пришлось бы заставить Эдварда поверить в то, что он считает нелепыми сказками. В конце концов, брат не пережил того же, что и я сама. Для него жизнь все еще оставалась… нормальной.

      – Боюсь, об этом я буду говорить с вашим отцом, но не с вами. Разговор окончен. Мисс Уоррингтон вернется домой в экипаже миссис Чавенсворт.

      Его милость сказал это твердо, решительно, а после встал и вышел, не размениваясь более на разговоры.

      Все собравшиеся проводили его взглядами, но если в глазах Эдварда сияло злое торжество, то мы с моими друзьями смотрели вслед лорду с тоской. Пусть он и бывал тираном, но именно его милость наставлял нас, помогал, исправлял за нами последствия ошибок.

      Но в итоге пришлось молчать до того момента, когда подали экипаж. И я не просто молчала – даже смотреть в сторону Эдварда лишний раз не рисковала.

      В итоге, когда пришло время покидать дом миссис Чавенсворт, в моей душе возникло такое чувство, будто бы я осиротела. Как же так вышло, что находиться с друзьями мне стало куда проще и легче, чем с людьми, родными по крови?

      Эдвард, вопреки всем моим надеждам, поехал не верхом. Он предпочел экипаж… И это приговаривало мне к «беседе по душам». То есть жуткому разносу…

      Который начался, стоило только захлопнуться дверям.

      – О чем ты только думаешь, Кэтрин? – тут же набросился на меня брат. – Как ты могла отправиться к этим людям совершенно одна? На что похож твой наряд?

      Столько вопросов разом… И ведь ни на один не удастся ответить так, как понравится Эдварду. Особенно, если в мою голову придет сказать ему правду.

      – Так было нужно, Эдвард, – тихо отозвалась я, понимая, насколько жалко звучат мои слова.

      Он яростно сверкнул глазами и сложил руки на груди, всем видом демонстрируя, как он относится к моим попыткам объясниться.

      – Ты говоришь какую-то удивительную чушь, – резко сказал брат.

      Никогда прежде он не обращался ко мне таким возмутительно грубым тоном.

      Я отвернулась с твердым намерением не произносить более ни единого слова. К сожалению, у Эдварда были совершенно другие планы. Он намеревался продолжить допрос.

      – Что случилось на самом деле, Кэтрин? У тебя была с кем-то из этих людей неудавшаяся интрижка?

      От незаслуженной обиды у меня перехватило дыхание.

      – Я похожа на ту, с которой можно завести интрижку? – прохладно спросила я у брата, не желая смотреть ему в глаза.

      Если быть до конца честной, то я надеялась на извинения. Однако Эдвард меня разочаровал…

      – Я уже не знаю, на кого ты похожа, Кэтрин. Ты вернулась домой совершенно раздавленной, но стоило только этим людям снова оказаться в наших краях, как ты тут же бросилась к ним, позабыв обо всяком чувстве собственного достоинства. Кто из них? Уиллоби? Оуэн? Быть может, вовсе их дядя?

      Каждое слово ранило и возмущало до глубины души.