Леди тьмы

– Нет. На самом деле я понятия не имею, чем занимаются Высшие силы, – ответил Кассиус. Пройдя к дивану, он сел и, облокотившись на подушки, раскинул руки по спинке. – Он заставил меня начать принимать отвар, и это похоже на то, как если бы… – Он замялся, явно не зная, как объяснить. – Отвар дает какую-то силу? Еще он велел мне изучить книги, в которых содержится что-то вроде заклинаний, и сказал, чтобы я придумал, как защитить королевство от внешних сил.

Я несколько месяцев штудировал эти тома, а лорд Тинделл параллельно давал мне небольшие задания для выполнения. В тот день, когда я наконец разобрался с заслонами, он пришел в восторг, но мне это далось нелегко. Несколько месяцев я с трудом вставал с постели. Он пробовал поить меня снадобьем посильнее, но от него я терял сознание и сутками не приходил в себя.

– Вроде того, как происходит у Скарлетт с более крепким отваром? – уточнил Сорин.

– Полагаю, в каком-то смысле похоже, – ответил Кассиус. Наступило длительное молчание, потом он добавил: – Я не понимал ни для чего нужны магические заслоны, ни почему лорд считал, что они действуют. Меня постоянно терзало странное чувство, что-то вроде тревоги, поэтому я думал, что они не действуют. И только когда ты сказал мне, что ты фейри, понял, что они работают.

– Кто были твои родители? – спросил Сорин.

– Не знаю, – ответил Кассиус. – Сколько себя помню, я всегда был уличным сиротой.

– Нет такого снадобья или эликсира, который мог бы дать тебе силу, – задумчиво произнес Сорин. – Если бы он существовал, правители создавали бы его повсеместно. Такой дар никому не преподносится просто так, поскольку это нарушило бы баланс. Магия – это всегда не только брать, но и отдавать.

Кассиус долго молчал, прежде чем спросить:

– По-твоему, я не человек?

– Если ты обладаешь силой, способной создавать магические заслоны, то ты точно не смертный, – ответил Сорин.

– Думаешь, я фейри?

– Не исключено, что в тебе есть кровь фейри, но не могу сказать наверняка, не увидев прежде твоих способностей. Заслоны – это заклинания, их могут творить обитатели любого Двора – и не только фейри.

– Если нельзя наделить человека силой с помощью отвара, то зачем тогда лорд Тинделл мне его давал? – спросил Кассиус.

Он по-прежнему сидел на диване в непринужденной позе, и на его лице не отражалось ни паники, ни беспокойства.

– Не похоже, чтобы эта новость тебя ошеломила, – заметил Сорин, пристально глядя на него.

Кассиус не мог быть фейри, во всяком случае, не полнокровным. Выставление заслонов требует сильной магии, поэтому Сорина ничуть не удивило заявление Кассиуса о том, что после завершения работы он чувствовал себя полностью истощенным. Скарлетт упоминала, что в последний год видела Кассиуса нечасто. Вероятно, именно по этой причине.

– Я всегда знал, что не такой, как все. Мы все помогали друг другу искать ответы. То, с чем девушки сталкивались во время своих заданий, заставило поверить в существование чего-то иного, некой формы магии в нашем мире. Так что нет, меня не удивила новость о том, что я, скорее всего, не человек. Твое откровение нас со Скарлетт тоже не особенно потрясло, – пояснил Кассиус, пожав плечами.

«Это многое объясняет», – подумал Сорин.

– Как Скарлетт оказалась с вами в поместье? – поинтересовался он, усаживаясь на один из обеденных стульев.

Он совсем не спал, а скоро нужно будет явиться в замок с отчетом.

– А, – воскликнул Кассиус, и его глаза заметно потемнели. – Эту историю должна рассказать сама Скарлетт, а не я. – Видя, что Сорин молчит, он добавил: – Пойду посмотрю, не пошла ли лихорадка на спад.

– Я говорил тебе, что это не лихорадка, – возразил Сорин, устремив взгляд на спальню. Они оставили дверь открытой, чтобы услышать, если Скарлетт издаст какой-нибудь звук или шевельнется.

Кассиус бросил на него недоверчивый взгляд.

– Тогда что это такое, скажи на милость?

Сорин заметил, что когда дело касалось Скарлетт, Кассиус всегда пытался ее защитить. В его глазах вспыхивало беспокойство. Поверхностный интерес, который он проявлял к своему собственному незнакомому наследию, с лихвой компенсировался тем, как он заботился о Скарлетт.

«Когда дело касается Скарлетт, я превосхожу всех», – прорычал он тогда на пляже.

– Это часть ее дара фейри, – пояснил Сорин. – Пламя. Думаю, снадобье, которое она принимает, каким-то образом подавляет ее магию, а когда она не получает ежевечернюю дозу, магия начинает проявлять себя. Поскольку Скарлетт никогда не учили контролировать свою силу, та вырывается из нее. Более действенное снадобье одурманивает ее и мгновенно усмиряет магию, но за это приходится платить. Это тот самый случай «брать и отдавать», о котором я говорил. Она погружается в глубокий сон, потому что пульсирующая в ее венах магия хочет вырваться наружу, но так как Скарлетт спит, она не может ею воспользоваться. При магии огня ее тело удерживает пламя и жар. Вот и сейчас ее магия вспыхивает, пока не угаснет.

– Магия огня, как у тебя? – спросил Кассиус, не сводя глаз со спальни.