Леди-убийцы. Их ужасающие преступления и шокирующие приговоры

Так что Дарья просто развила установки до логического предела. Если крепостные ничего из себя не представляют, если они низшая форма жизни, если это она имеет ценность (а еще поддержку со стороны закона и любовь церкви), выходит, можно делать с ними, что пожелает. Ей казалось, будто она имеет полное право на их труд, их кровь и, возможно, даже их души.

Но, конечно, она не убила всех. Она не была богиней.

Пока она чахла под землей, пережившие ее гнев крестьяне прозвали ее Салтычихой.

Это прозвище стало своего рода маленьким социолингвистическим бунтом. Аристократы никогда бы не стали называть друг друга такими пренебрежительными словами, поэтому само существование прозвища указывает на то, что оно дано крепостными. Салтычиха – подходящее имя для простой деревенской женщины, грубоватой и неотесанной. Дарья пришла бы в ужас, узнав, во что превратили ее благородное имя. Тот факт, что прозвище прижилось (а столетие спустя даже появилось во введении к роману «Война и мир»), можно считать маленькой победой душ.

В 1779 году Дарью перевели в каменную келью с небольшим зарешеченным окном. Ходили слухи, будто она родила ребенка от караульного солдата, хотя к тому времени ей уже было под пятьдесят. Москва про нее не забыла. Ее звали «уродом рода человеческого», «совершенно богоотступной душой», а особенно любопытные дети пытались заглянуть в окошко и хотя бы мельком увидеть гнусную Салтычиху. Когда они это делали, та рычала и плевалась в них, тем самым подтверждая слухи о зверской жестокости и лишний раз доказывая: женщина до сих пор не раскаялась в преступлениях. Насколько нам известно, раскаяния не последовало и после.

В общей сложности Дарья Николаевна Салтыкова провела в заключении тридцать три года, вплоть до своей смерти 27 ноября 1801 года.

Однажды, когда она уже была в преклонном возрасте, ее посетил статский советник. Возможно, ему было любопытно, сохраняют ли представители дворянства благородство после десятилетий в заточении. Он отметил, что Дарья располнела и «каждое движение теперь выдавало ее безумие». После долгих лет блуждания во тьме она уже не была хозяйкой самой себе.

Ледышка Анна

Анна Мари Хан

Одним летним днем 1937 года в поезд, направлявшийся на запад, в Колорадо-Спрингс, сели представители трех разных поколений: симпатичная блондинка тридцати одного года, подросток с лицом херувима и очень больной старик. Мальчик сновал туда-сюда по проходу, таская старику стаканы с холодной водой. Тот явно страдал от жажды, недовольно брюзжал и периодически проваливался в беспокойный сон.

Затем мальчишка решил заняться чем-то поинтереснее. Он завалился на свое место и начал рисовать. Какое-то время он работал, а по завершении показал старику готовый рисунок: изображение черепа.

Больной старик уставился на картинку с выражением ужаса в глазах. «Ведьмы! – закричал он, схватив листок и вздернув его над головой. – Ведьмы!» Мальчик прыснул, и вскоре весь вагон смеялся над перепуганным мужчиной. Осознав, что никто не собирается ему помогать, тот сложил листок с рисунком и сунул в карман. Он засыпал, и просыпался, и снова засыпал, будто изо всех сил пытаясь сбежать из мучившего его кошмара.

Любовь с первого взгляда

У Анны Мари Хан было сказочное, беззаботное детство, но сказка резко оборвалась, когда слишком быстро навалилась взрослая жизнь. Когда таинственный возлюбленный разбил ей сердце. Во всяком случае, в этом всех пыталась убедить сама Анна. Она родилась в 1906 году в идиллическом баварском городке Фюссен, притулившемся у подножия Альп и славившемся мастерами по изготовлению скрипок. Ее отец, Георг Фильзер, мастерил мебель. Семья была набожной и уважаемой, жили они в достатке. Анна была младшей из двенадцати детей, хотя пятеро из них умерли. Скорее всего, ее обожала и баловала вся семья. Мать, Кати, всегда признавала, что Анна была ее любимицей.

Однажды в этом причудливом немецком городке появился некий Макс Мачеки. Он был известным венским врачом и работал над лекарством от рака – «один из величайших докторов во всем мире». А еще был красив, как кинозвезда. Он красиво ухаживал за 19-летней Анной; они кружились в танце, а он нашептывал ей в уши романтические обещания. «Это была любовь, о которой мечтает каждая девушка. Любовь с первого взгляда, – рассказывала Анна. – Я была с ним счастлива». Мачеки божился, что женится, и в конце концов девушка, поверив в эту идеалистическую сказку, оказалась в его постели. А почему бы и нет? Она была уверена в его чувствах и с восторгом рисовала картины совместного будущего. Однако, узнав о беременности Анны, Макс Мачеки неожиданно передумал. Он сказал, что у него есть другая женщина – в Вене его ждет жена. «На меня будто небо упало, – говорила Анна. – Я не умерла, но оно погребло меня под собой и сломало на части».