Леди в озере

За стойкой «Фламинго» я готовлю напитки, но главная моя задача – управлять нашими девушками, помогая им находить верный баланс между гостеприимством и готовностью услужить. Для мистера Гордона важно, чтобы «Фламинго» был респектабельным. У него есть куча других мест, где работают проститутки, и, если честно, многие девушки из «Фламинго» заканчивают именно так, но в самом клубе он подобного не допускает. Ему известно, что люди называют «Фламинго» всего лишь жалким подобием «Феникса», но ведь в наше время почти все на Пенсильвания-авеню всего лишь жалкое подобие того, что было здесь раньше. Магазины, дома и даже люди теперь не те, они стали унылее, грязнее. Если девушки хотят встречаться с гостями, это не возбраняется, но они должны делать это в нерабочее время и в собственной одежде. У нас тут не дом терпимости, а приличное заведение, где выступают те, кто не пробился на первые места – самые лучшие исполнители подвизаются в «Фениксе», было бы глупо это отрицать, – заведение, где джентльмены и леди могут чувствовать себя как дома.

Изикиел – Из – Тэйлор – самый любимый гость мистера Гордона. Мистер Гордон его обожает. Мистер Тэйлор крупный мужчина, но стеснительный и немногословный. Приходит ради музыки. И почти не пьет. Заказывает портвейн, чтобы не выделяться, и растягивает его на весь вечер, а потом платит за всех. Ему всегда хочется, чтобы всем вокруг было хорошо, чтобы все чувствовали себя комфортно. Этим он и нравится мистеру Гордону, тем, что всегда думает о других. И еще тем, что он здорово умеет считать, почти так же здорово, как сам мистер Гордон.

Как-то раз я спросил его:

– Мистер Тэйлор, почему вы решили, что сможете заработать на химчистках? Ведь на первый взгляд кажется, что на этом не разбогатеешь.

Он ответил:

– Подумай сам, Спайк. Кто покупает одежду, которую надо отдавать в химчистку?

– Богачи, – сказал я. – Но ведь… – Мне стало неловко, и я замолчал.

Он улыбнулся. Такой уж он человек. Всегда хочет, чтобы другие чувствовали себя комфортно.

– Ты собирался сказать: «Но ведь у негров нет денег».

– У некоторых есть. Скажем, у вас, мистер Тэйлор. И у мистера Гордона.

– Есть и у многих других. Негров с деньгами больше, чем ты думаешь, и их количество будет расти. Но дело не в них, а в тех, кто вообще к чему-то стремится. Скажем, женщина работает учительницей и откладывает деньги на элегантное пальто, может быть, с мехом. Где она будет чистить его, когда придет срок? Думаешь, повезет в северную часть города? Нет, захочет, чтобы ее обслужили в ее районе. Вот почему «ИЗ Клинерз» есть…

– Пять удобно расположенных пунктов приема в Большом Балтиморе! «ИЗ Клинерз» очистит все! В Балтиморе этот рекламный ролик знают все, как и «Мамочка, позвони в «Хэмпден»!» Или «Мама, еще сосиску «Паркс» – ну мааа-мааа»!» Уилли Адамсу пропуск в общество уважаемых людей обеспечил Рэй Паркс, и Шелл Гордон считает, что для него таким пропуском может стать Из Тэйлор.

– Люди предпочитают платить за услуги там, где живут. И знаешь что, Спайк? Фамилия, имя – это твоя судьба. Вот я Тэйлор. Тэйлор – портной[110]. Понимаешь? Я начинал с перешивания одежды. Но соль в том, что костюм человек перешивает только один раз, а чистить его надо снова и снова. У меня была только одна идея, вот эта, но ее оказалось достаточно. Предложите людям то, что им нужно, то, в чем они нуждаются постоянно. Первую чистку «ИЗ Клинерз» я открыл в шести кварталах отсюда сразу после войны. А какая идея есть у тебя, Спайк? Может, она заключена в твоем имени. Может, тебе следует открыть охранное предприятие или магазин, где будут продавать ножи[111].

Я улыбнулся, потому что Спайк – не мое имя. Меня зовут Томас Ладлоу, и я не знаю, в чем мое предназначение, судьба. Я считаю себя рыцарем, ищущим дам для спасения, но, судя по фамилии, возвыситься мне не суждено[112].

Но кто я такой, чтобы спорить с Изом Тэйлором? Он человек богатый, а я парень из бедного Ремингтона, работавший на мелкого жулика, который задолжал Шеллу Гордону и продал меня. Но мне нравится Из. Как и всем. Он самый лучший, самый добрый человек, которого я когда-либо знал. Он не заслуживает, чтобы в его жизни копалась какая-то там журналистка. Он ничего не делал, уж я-то это знаю. Он имеет право жить в свое удовольствие, не напрягаться, скользя по поверхности и не зная, что происходит под ней. Это одна из самых лучших вещей в жизни богатых людей. Скользить по поверхности и не напрягаться.

Из не перестал мне нравиться, даже когда начал западать на Клео Шервуд. На Клео западали многие, в том числе и я сам, хотя между нами никогда ничего не было. Для того чтобы Клео заинтересовал мужчина, ему надо было иметь или красивое лицо, или толстый бумажник. У меня нет ни того, ни другого. Первого точно не будет никогда, да второе вряд ли светит. Но я не жалуюсь.