Ледяная княжна

Смерть надо встречать глаза в глаза, и Лазарита смотрела на опасно наклонившуюся колонну, на выбиваемые фонтанчики льда, на рушащийся потолок. Смотрела с чувством полного удовлетворения.

Рядом возник Хасар, и его слова заглушил треск падающей колонны.

Лазарита хотела крикнуть: «Беги!», хотя на самом деле бежать было уже бесполезно, и этот дурак совершил полнейшую глупость, вернувшись за ней.

Но южанин с чего-то решил, что данный участок зала не подходит для смерти, иначе зачем ему подхватывать ледяную на руки, забрасывать на плечо и обезумевшим зайцем скакать по залу.

– Идиот! – простонала она, подпрыгивая на жестком плече и рискуя остаться без языка. Рядом падали настоящие гиганты, осколки больно били по телу, кожу жгло, но хуже было другое – южанин никак не мог успокоиться и умереть, как подобает мужчине.

Она успела проклясть тот момент, когда, поддавшись непонятному чувству, связалась с Хасаром. Потом до нее дошло: сын южных степей просто боится смерти. Мелькнула мысль – прикончить его самой, но она была так слаба, да и прыгая на плече, не дотянуться до кинжала, а мечи… Она вспомнила обжигающую боль в ладонях. Мечей больше не было.

Но эту пытку надо прекращать. Быть может, если спасти южанина, он бросит ее и даст умереть?

Она с трудом приподнялась, оглянулась, чтобы сориентироваться, куда несет этого безумца, и прохрипела ему в ухо:

– Бери левее.

Ей внезапно стало любопытно, насколько сильна удача Хасара. Жив же до сих пор, может, ему и дальше будет везти, и щель, которую она обнаружила пару лет назад во время Ледяных игр, еще не завалило камнями.

Повезло. Лазарита уже устала удивляться и упрямству южанина, и его наглости, и трусости. Видать, сам проклятый помогает.

Щель была узкой, невысокой, но, главное, она выходила в один из коридоров, паутиной окружающих зал. Лазариту аккуратно и бережно пронесли по проходу, пусть самому Хасару пришлось нелегко: бугристые стены больно стирали кожу на плечах, но он, стиснув зубы, нес свою драгоценную ношу так, чтобы не причинять лишний раз девушке боль.

Вынес. И в первой же пещере опустил на пол. Выдохнул, утирая выступившие капли пота на лбу. Потрогал рану на щеке, недовольно поморщился – зацепило. Но тут же отбросил мысли о себе, склонившись над ледяной.

Бледная, кожа белее мела, зрачки неестественно расширены, редкое, едва заметное дыхание, на лбу крупный порез и наливается синевой шишка. Впрочем, шишки и синяки ерунда, заживут, гораздо больше его беспокоили заострившиеся черты лица и холодная кожа девушки. Ледяная выглядела слабее ребенка, и эта беспомощность надрывала ему сердце, вместе с тем вызывая злость. Эта… упрямая ослица твердо решила уйти сегодня за солнцем, как будто можно самому ставить точку в жизни.

Жизнь – величайший дар Трехликого. И обязанность каждого бороться за него до последнего вздоха. Жертвовать собой ради спасения других – подвиг, но если есть шанс при этом остаться в живых, то почему бы им не воспользоваться?

Он снова вспомнил застывшую ледяную, такую хрупкую среди взрывающихся глыб. Такую хрупкую и… такую глупую в своем упрямстве умереть. Впрочем, его желания жить хватит на них обоих.

Внезапно раздавшийся шорох заставил его насторожиться и прислушаться. Сомнений не было – кто-то двигался по проходу к пещере. Захотелось выругаться и сплюнуть: принесла нелегкая, но он сдержался, задавив эмоции. Не мужское это дело – впадать в истерики. А гостей… встретим. Сколько бы их там ни принесло.

Лазарита пошевелилась, пытаясь сесть удобнее. Хасар дернулся помочь, и его будто в прорубь окунули – столько ненависти было во взгляде ледяной. Ненависти и обвинений.

Что же… он готов и к этому. Его ошибка – ему исправлять. Жаль, патроны закончились, как, впрочем, и гранаты. Отвратительное чувство – ну словно голый без оружия. Придется встречать гостей верным мечом, да острием последнего оставшегося при нем ножа.

Первого, припорошенного пылью мужика с висящей плетью рукой он пропустил, отправив следом нож. Тот закачался в затылочной впадине, мужик запнулся, рыкнул по-звериному и начал медленно разворачиваться в его сторону.

Чавкнул меч, вонзаясь в грудь следующему. Хасар бросил мимолетный взгляд на первого и мигом сориентировался, снеся голову второму гостю. Нежить! Такой только голову отсекать, простой порез лишь разозлит. Нож жалко – зря пропал.

Рычащий уже примеривался, с какой стороны откусить от него кусок мяса, и Хасар мощным ударом ноги в грудь отправил его в полет по пещере. Льолд со всего размаху ударился спиной и затылком об камень, лезвие ножа прошило горло насквозь, показавшись под подбородком. Льолд захрипел, роняя розовую от крови слюну, но сдохнуть не спешил. Он завозился, пытаясь встать, однако добить тварь Хасар уже не успевал – из прохода ударило душно-зеленой волной тумана, и он отшатнулся, пропуская темную ворожбу перед собой.

А вот и сын тьмы – отец смерти пожаловал.