Ледяная колыбель (том 3)

— Расслабься. Глупее ты уже не станешь, — Рэксволд держал руки у ножен с тесаками. — Тут тепло. Погрей кости. Пока ещё можешь. Не исключено, что это наш последний огонёк. Видишь, бестия сутулится и в пол смотрит. Разговор будет не из приятных. И, чую, виной тому мы.

— В такие моменты понимаешь, насколько слаба моя магия… — пасмурно заметила вампирша.

Кайлор и Ингрид встретились на полпути, между странниками, основным отрядом и шеренгами лучниц по бокам.

— Чествую тебя, Мать Сов… — темноволосая не позволила себе поднять глаза выше лосиного носа. — И подчиняюсь твоей воле…

— Перед совами, живыми и мёртвыми, я даю тебе шанс оправдаться, — чеканя каждое слово, изрекла предводительница. — Очисти своё имя, Кайлор Несразимая, или прими кару, тяжёлую, как молот Бельвельгала.

От упоминания бога войны душа Кайлор съёжилась, но затем расправилась, вместе с плечами: пока приговор не вынесен, она всё ещё достойная воительница — нужно соответствовать. Северянка осмелилась взглянуть в морщинистое лицо, окаймлённое кожаным шлемом с птичьими черепами возле ушей.

— Тогда начну с самого начала… — темноволосая опустила взор на стекавшие из-под шлема пряди, что цеплялись за тонувшее в меху ожерелье из совиных лап. — С каравана… До города оставался какой-то час. Мы уже мчались по Горбатому Лесу. Не знаю, сколько «Смеющийся топор» морозил зад в буране, но нас там давно ждали. Натянутая цепь переломала ноги оленям, и ещё до того, как сани остановились, стрелами выкосило половину наших. А потом из-под снега чёртовыми глухарями выскочила толпа… Мы бились бесстрашно, ожесточённо. Сангарда Колючая со стрелой в шее зарезала одного из ублюдков. Альвхильд Белолицая успела перестрелять троих. Да я сама раскроила пару рож, выбила их гнилые зубы через затылки… — словно боясь обжечь предводительницу полным ненависти взглядом, Кайлор отвела его к темневшему на холме лесу. — Всё без толку. Нас разбили. Их крики до сих пор стынут в моих ушах. Я должна была остаться там. Лечь рядом с остальными. Но один из нападавших признал во мне командующую. На меня накинули сеть и скрутили…

— Продолжай… — строго сказала Ингрид.

— Три дня я пробыла в плену, в этом самом доме. Мною пользовались как шлюхой. Пытались выставить на посмешище. Потом же в деревню кто-то пришёл. Завязалась потасовка. Меня увели наверх и вырубили. Когда, очнувшись, я сумела выбраться, наткнулась на горстку чужаков. Без понятия, как так вышло: они спали в доме, пока трупы захватчиков заносила метель. Я взяла их в плен. Всех. Хотела выпытать правду. Однако среди них оказалась северянка, знающая наши обычаи. Вон та, с золотой косой, — на миг обернулась Кайлор. — Ловкая, ничего не скажешь. Бросила мне вызов по праву узницы. И я позорно проиграла. Снова загремела в колодки. Она говорила, что последний из тех выродков пал от её руки. Не вижу повода ей не верить. Отпустив меня, чужаки искали встречи с тобой, Мать Сов. Я же больше недостойна зваться Кайлор Несразимой и готова понести любое наказание…

— Совы услышали твою речь… — ледяным тоном сообщила Ингрид. — Пусть их шёпот решит твою судьбу… — она сняла рукавицы и, прикрыв глаза, положила ладони на черепа около ушей.

Кайлор преклонила колено и уронила взор в ослепительно белый снег. Непокрытую голову обдавало теплом лосиного дыхания, но по нутру струился мороз. Ни Боги, ни Духи не простят разгромного поражения — скоро грудь пронзит копьё, и холодная сталь низвергнет душу в царство вечного мрака, Мёртвую Лощину, где та будет влачить жалкое существование с другими бесславно павшими. Возможно, так и задумано. Остаётся надеяться, что наблюдавшим за казнью призракам хватит одной жертвы и они пощадят остальных. Клан превыше всего.

Через полминуты, долгие, как охота на зайца самотопом, сверху раздался шорох. Затем — шелест сухой кожи по древку, и вот оно взмыло прочь из снежного полотна. В грудь Кайлор упёрлось остриё, а сверху раздался голос предводительницы:

— Совы дали ответ… Ты проиграла битву… Проиграла поединок… Но не войну. Твоё сердце всё ещё бьётся. Только теперь, помимо преданности и храбрости, в нём поселились жажда отмщения и всполохи мудрости. Такие воительницы угодны Богам, нужны Клану и достойны находиться подле меня. Меж тем, отныне ты больше не Кайлор Несразимая. Ты — Кайлор Перерождённая. Встань и займи своё место в наших рядах.

— Кажись, закончили: чертовка мослы из снега вынула… — пробормотал Рэксволд. — Да, гляди-ка, на сохатом к нам направилась, — он поймал в кулак оседавший перед лицом пепел и растёр его пальцами. — Ох, не люблю я, когда на меня сверху вниз смотрят.

— Отвернись, значит, — сухо сказала Эрминия. — Это матрона. От разговора с ней зависит наше будущее. Пока мои клинки в ножнах, никто не встревает, что бы ни стряслось.

Ингрид Стужерождённая, с возложенным на рога копьём, подъехала к странникам. Взгляд тёмно-карих, словно распаханная земля, глаз упал на златовласую: