Ледяное сердце

– Видишь ли, если бы ты интересовалась историей своей матери, то знала бы кое-что о жизни вед. Ты вообще что-нибудь о них знаешь? Расскажи.

Кайя мысленно выдохнула, обрадовавшись, что он, кажется, вовсе и не разозлился.

– Нет, милорд, единственная веда, которую я знала – старая Наннэ, травница, такая же полукровка, как и я, воспитанная в Обители. Она кое-что рассказывала мне, но в основном о травах, лекарствах и рунах.

– Ну что же, восполним пробел в твоём образовании. Веды живут своими прайдами – маленькими, не такими, как мы. Веда считается ведой только по матери, отец при этом может быть кем угодно. Потому что сила у вед передаётся исключительно по женской линии. В каждом прайде вед есть верховная жрица – Хранительница Древа, и пока она жива, пока в прайде есть хоть одна женщина, девочку-веду, пусть и сироту, не отдадут людям по доброй воле. Тебя вырастили и воспитали бы другие веды из прайда, и ни за что не отдали бы твоему отцу, спрятали, скрыли, обманули бы его. Попасть в Обитель ты могла только в двух случаях: твой отец тебя похитил из прайда или прайд полностью погиб вместе с Хранительницей Древа.

Кайя посмотрела на Эйгера. Ей показалось, что сегодня его горб стал ещё больше, и руку в перчатке он прижимал к телу так, словно она у него болела или была сломана.

– Я допускаю, что генерал был способен выкрасть тебя после гибели твоей матери, если ты говоришь, что он сильно её любил. Человеку трудно противостоять вашей любви, вы можете подавлять волю любого живого существа и подчинять её себе. Потеряв эту любовь, генерал был способен сделать такую глупость, как забрать тебя из прайда, оставить себе напоминанием о его любви. Глупец!..

Эйгер повернулся к камину и бросил ещё одно полено в огонь. Окно за спиной Кайи было открыто, и влажный ветер шевелил портьеры. Дождь кончился ночью, ветер гнал остатки туч на восток, и стало теплее. Но хозяин замка любил сидеть рядом с огнём, это она успела заметить.

– …Если же прайд полностью погиб, то мне бы хотелось знать почему. Так что я предполагал грязные секреты не безосновательно, просто ты не знаешь всего. В каком лесу твой отец её встретил? Где находится это место?

– Я не знаю. Я его об этом не спрашивала, а он не рассказывал.

– Как её звали?

– Рия.

– Рия…

В комнату вошла Айра. Кайя вспомнила её лицо – служанка из купальни, что смеялась над её худобой. Айра метнула на неё быстрый взгляд, вытерла руки о передник, подошла к хозяину замка и сказала тихо, так, что Кайя расслышала только:

– …хотят уезжать… нужен ответ, сказали, они ждут вас внизу…

Эйгер кивнул и обратился к Кайе:

– Я скоро вернусь, не уходи, продолжим разговор.

Но как только он и служанка вышли, Кайя вскочила и бросилась к двери, чуть приотворив, прислушалась – шаги удалялись, и она проскользнула в коридор. На цыпочках вниз по лестнице, держась за прохладный камень стен, до развилки. Ниша и дверь в ней была там, ровно на том же месте, как тогда, когда она бродила здесь во сне. И ключ лежал в углублении. Кайя, не тратя времени даром, быстро открыла дверь, та чуть скрипнула, и сердце ушло в пятки – только бы никто не услышал!

В комнате было сумрачно, а сейчас у неё не было кошачьих глаз. Она нашла нужный ряд наощупь – ключи висели на крючках, взяла две связки, не зная точно, какая из них, а на их место повесила другие, взятые снизу.

Только бы сегодня никто не заметил пропажи! А завтра её здесь уже не будет.

Отцепила ключи с колец и спрятала за лиф платья, теперь ни дышать глубоко, ни согнуться – металл вдавился в кожу.

Она вышла тихо, но как только повернула ключ в замке, услышала с лестницы приближающийся голос, который пригвоздил её к полу – голос Дитамара.

– …а ты всё играешься со своей новой игрушкой? Ведёшь с ней длинные беседы об Уане и былых временах? Как надоест, уступи её мне, – он говорил насмешливо, но от мысли, что она может снова попасть в лапы Дитамара, у Кайи мороз пошёл по коже.

Она вжалась в нишу, насколько это вообще было возможно, и замерла, почти не дыша, молясь мысленно всем богам, чтобы Дитамар её не увидел. И Эйгер тоже, потому что следом послышался его голос:

– Ты не о том думаешь, брат. Туры сейчас уезжают, и они на всё согласны, на следующей неделе они обещают, что приедет сам Ка́рриган. Ты вообще предполагал, что такое будет?

Голоса остановились, не доходя до развилки.

– Предполагал? Знаешь, если основываться только на идиотских предположениях, что Туры говорят дело…

– Почему же идиотских?

– Потому что ты веришь Турам, а надо быть идиотом, чтобы им верить, брат.

– Я им не верю. И меня беспокоит другое. С чего они вдруг так переменились?

– С того, что они водят тебя за нос, дают тебе ложную надежду, чтобы ты не стал искать помощи в других местах. Они, конечно, глупы, думая всерьёз, что у нас остались эти самые «другие места», но ты же знаешь, что у Туров всегда была глина вместо мозгов в их бычьих головах.

– Тогда зачем приезжает Карриган? О нём и речи не было до вчерашнего дня. Значит, что-то случилось вчера. Но что?