Ледяное сердце герцога

Бывают ли такие мгновения, когда можно сказать: «Я готов к битве!». Герцог Эдуан готовился к нападению всегда. В этом заключался смысл его жизни здесь, на границе королевства. Громм изучал, как организована оборона в других замках, какие упредительные меры принимают в тех или иных местах, многое придумывал сам. Такое занятие было интересно ему и оправдывало главное предназначение. Ради чего? Чтобы оценить, насколько хорошо подготовились к нападению, все ли угрозы предусмотрели, необходима война? Громм ждал войны. Умом понимал — враги не нападают, зная, как он силен, но все-таки хотел проверить себя в деле. Лишь противостояние оправдает потраченные усилия.

Герцог встречал рассвет на крепостной стене. Низкая облачность на востоке, залитая алым, предвещала кровавые преступления, которые вот-вот возьмут вверх над разумом и лишат многих людей права быть живыми. Эдуан вскинул подзорную трубу. У горизонта виднелась оставленная воинами герцога первая дозорная башня. Там диорины спешно строили укрепления. Два дня назад вражское войско переправилось через Эдулу. Теперь оно здесь, и скоро начнется первое сражение.

Прежде будет призыв сдаться. Князь наверняка понимает бессмысленность этого шага, но сделает его — нет сомнений, как и в том, что им не победить!

Эдуан задумал сам напасть на врагов, пока те не укрепились. Была возможность обойти невысокую лесистую гору незаметно для диоринов, застать их врасплох. Дороги там нет, лишь полноводный пока ручей, но конница легко преодолеет этот путь и после полудня будет у диоринского лагеря. Пусть эта вылазка не нанесет большого ущерба врагам, но покажет, как тщетны их надежды на победу.

Громм повернулся в сторону дальних гор. Что это там, на фоне снежных уборов вершин? Настроив трубу, разглядел гигантского орлана. Когда-то такая птица несла девушку. Милтина! Потеплело на сердце. Дорогое личико, пышные волосы, хрупкая ладная фигурка, бархатный нежный голос. Увидит ли он любимую когда-нибудь?

В то самое время, когда посланцы князя Диоринского въезжали на мост и приближались к воротам замка, отряд смельчаков во главе с Приэммом Солоу наскочил на вражеский лагерь с неукрепленного фланга. В ближайшем лесу на склоне горы, где диорины заготавливали деревья, эдуанцы закололи, походя, лесорубов, затем с зажженными факелами ворвались в лагерь. Засвистели стрелы, заполыхали палатки. Беспорядочная беготня, крики ужаса и азарта. Дым, копоть, запах крови. Когда охрана подтянулась с другого края лагеря, а воины взялись за мечи и луки, отряд Приэмма уже повернул обратно. Их кинулись преследовать, но мешал дым от подожженной прошлогодней травы. Диорины пути не нашли, вернулись ни с чем. Вечером враги хоронили первых погибших.

Посланцев князя, еще не знавших о том, что ждет их в лагере, провожали из эдунской крепости улюлюканьем, оскорбительными выкриками. Те старались сохранять достоинство, покачивались в седлах, сдерживая желание пустить рыжих лошадок в галоп. Несмотря на заведомую бесполезность своей миссии, они все-таки рассчитывали на сдачу крепости без боя из-за слухов о болезни герцога, но эти чаяния не сбылись. Между зубцами стены эдунцы вывесили щит, это означало, что осажденные готовы защищаться до последнего ратника.

Нападение на лагерь неприятеля оказалось достойным ответом на требование сдачи. После ловкой вылазки настроение в замке было приподнятое. Еще бы! К праотцам отправилась добрая сотня врагов, испорчено штук десять палаток, разрушено три стенобитных орудия, а среди нападавших лишь четверо убитых и десяток раненых. Увы, теперь совершать такие передвижения днем не получится, диорины наверняка построят со стороны Кривой долины укрепления и выставят дозоры. Для скрытных действий остается лишь ночное время.

* * *

По столице герцогства гуляли слухи об осаде эдунского замка. Эти новости обсуждали и на базарах, и в богатых гостиных. Страх за свою жизнь, за нажитое имущество лишал людей способности рассуждать здраво. Одни горячились, доказывая, что диорины не посмеют пойти на Эду, кто-то возражал, считая это предрешенным. И те, и другие собирали все ценное и пускались в путь — подальше от опасности. Герцогиня Эмми Эдуан решила уезжать одна из первых. Ей давно не терпелось перебраться в Колуи поближе к брату. Как только здоровье поправилось, женщина стала размышлять о последних событиях и чуть не потеряла рассудок. Она нуждалась в поддержке, в здравомыслящем собеседнике. Дочери, как могли, утешали ее, но что понимают эти глупышки!

Лирра и Ланна уговорили матушку не сообщать Луззи о найденном противоядии, и та считала себя вдовой. Леди Стоун ждала от Приэмма сообщения о смерти герцога и не могла понять, почему он медлит. Можно объяснить задержку подготовкой к осаде, но неужели у любимого нет и минутки!