Ледяное сердце герцога

Этого дара любви ей хватало: знать о существовании на земле лучшего из мужчин, восхищаться им на отдалении и хранить верность. В отличие от других поклонниц герцога, которые пытались завоевать его сердце, а после разочарований гнали восторг из своей души, выходили замуж и обретали покой в семейной жизни, Милтина не допускала мысли о том, чтобы связать судьбу с кем-либо другим.

Сложись судьба иначе, не пришлось бы падчерице бежать из дома мачехи, где бы она увидела Громма? Жила бы девушка подобно тысячам других, обвенчалась с хорошим парнем из их деревни, и чувства спокойные, как величественные воды Эдулы, наполняли бы ее дни. Но случилось так, как случилось. Гигантский орлан, которого в народе считали добрым предвестником, схватил Милтину огромными острыми когтями и швырнул к ногам высокородного гордеца.

Удача не оставила сироту. После чудесного спасения она нашла доброе покровительство. Камердинер герцога представил девушку давнему знакомому, директору театра в Эду. Тот с готовностью взялся помочь Милтине, предложил ей должность костюмера. Поверить в певческий талант деревенской девчонки он не мог, горячие доводы старого знакомого воспринимал с усмешкой, хотя и обещал послушать, как новенькая поет. Однако выполнять обещание не торопился.

Милтина устроилась на съемной квартире благодаря хлопотам камердинера герцога и начала работать в театре. Ей нравилось шить нарядные костюмы. Скромная молчаливая девушка многим пришлась по душе. С ней с удовольствием щебетали актрисы, заигрывали актеры. Она не отвечала на шутки, сторонилась многолюдных сборищ. Свободное время предпочитала проводить на церковных службах, где попросилась в хор. Ее приняли, как только она исполнила любимое песнопение. В скромном храме на окраине Эду после появления там новой певчей прихожан заметно прибавилось. Однажды в конце службы Милтине передали, что ее ожидают у входа.

— Кто меня спрашивает? — испугалась она, думая, что мачеха разыскала беглянку.

— Мужчина, — хитро подмигнул посланный за ней мальчишка.

— Мужчина? Молодой? — сердце затрепетало — неужели герцог?

Мысль эта была более чем странной, зачем бы Эдуану разыскивать ее, он давным-давно позабыл о существовании спасенной им девчонки. Может быть, тогда камердинер? Но тот стал бы спрашивать ее в театре, зачем идти в церковь? Или это Шугэ по просьбе подружки Милтины Золле? Певчая медлила. Паренек поторопил ее:

— Иди же! Неудобно заставлять важного господина так долго ждать.

— А как он назвал меня? — все еще лелеяла безумную надежду увидеть любимого Милтина.

— Интересовался, кто так низко и точно поет.

— Поет?

— Да! Иди же, а то мне не дадут обещанную монету.

Милтина спустилась с балкона, где они пели, и с удивлением увидела директора театра. Тот изумился не меньше, а, пожалуй, больше собственной работницы.

— Ты?

— Здравствуйте, господин. У меня сегодня выходной, что-то случилось? Кто-нибудь испортил костюм, и надо его починить к вечернему спектаклю?

Директор от неожиданности растерял слова и жестами указал Милтине на выход. На крыльце он все-таки заговорил:

— Как был прав мой друг, ты настоящий бриллиант! Хороша собой, покладиста, обладаешь необыкновенным голосом и редким слухом. Преступление заставлять тебя корпеть над шитьем.

— Нет-нет, господин директор, мне нравится моя работа. Я, конечно, хотела бродить по дорогам и петь для простых людей. Камердинер герцога услышал об этом и привел меня к вам, но выступать на сцене для высокородных особ я не решаюсь.

— Не хочу слышать этих глупостей! Сейчас же едем в театр и приступаем к репетициям. Будешь разучивать партию в новой постановке. Мне как раз не хватало меццо-сопрано.

Не слушая возражений, директор почти силой довел девушку до экипажа и всю дорогу рассказывал о прекрасной опере, которую сочинил три года назад, но не мог поставить, не имея нужного для роли эльфа голоса.

— Я буду эльфом? — увлеченная страстным рассказом автора музыки Милтина забыла о том, что не соглашалась на роль. — Мужчиной?

— Нет-нет! Королевой эльфов, прекрасной и загадочной. Тебе будут поклоняться все. Твой голос обладает волшебной силой, каждый, кто слышит его, становится твоим рабом.

— Право, я не изображу королеву, тем более, волшебную. Я простая деревенская девчонка, неуклюжая и нескладная.

— О! Поверь мне, дитя! Сила музыки заставит любого поверить в твое волшебное происхождение. А еще костюм, декорации, другие актеры, которые станут восхищаться тобой, а следом за ними зрители будут ловить каждое твое движение, взгляд, взятую ноту.

Милтина мотала головой, не веря, но директор говорил вдохновенно, нисколько не сомневаясь в правдивости своих слов:

— Это искусство! Это то, ради чего мы живем. Вечер, который люди захотели провести в театре в ожидании чуда, становится волшебным. Они восприимчивы, они верят, главное, не обмануть ожиданий. Я так долго не ставил оперу «Королева эльфов», боясь обмануть ожидания, мне нужен редкий, бархатный, красивый тембр, мне нужен твой голос, Милтина! Ты не откажешь мне!

— Я готова, но прошу…

— Что, дорогая?