Ледяной Эдем

– Да нормально все! Вот лес, вот мы идем! – Ганыкин дунул на палец широко открытым ртом, прежде чем ткнуть им в телефон.

– Куда мы идем? Интернета нет! Спутник нас не ведет!

– Сворачивать надо, влево, – сказал Кирилл.

– Свериться по карте надо, где мы.

Привязаться по карте к местности Ганыкин не смог, сама карта к этому не располагала, не было на ней нумерации высот, не отображались рельефные линии. По ручьям и рекам в лесу не сориентируешься, дорог нет, электрических линий тоже. В конце концов приняли решение свернуть на юг.

12

Лес все не заканчивался, шли то вверх, то вниз, выходили на поляны в нагромождении камней, натыкались на озерки, огибая их, но ни электрических линий, ни проселочных дорог. Попробовали сориентироваться по карте, изменили направление, но к дороге так и не вышли. Как будто нечистая заставляла ходить по кругу, не выпуская из гущи леса. И компас имелся, и карта какая-никакая, и по мху на камнях и деревьях можно было определить стороны света, но к обеду стало ясно, что заблудились окончательно. Ветер к этому времени усилился, по лесу плутала снежная взвесь, закрывая собой небо. Чай в термосе закончился, пальцы ног и рук покалывало от холода, но Кирилл не унывал. Устали они все очень, но из сил не выбились.

– Костерок бы развести, – мечтательно вздохнул Ганыкин. – Котелок есть, сало есть, кулеш сварим, не хуже, чем у нашей Маши.

– На ночь разведем, – угрюмо буркнула Ольга. – Если к людям не выйдем.

Похоже, она и сама не верила в столь светлую перспективу. Глушь вокруг дикая, ни малейших признаков цивилизации, хоть бы один брошенный дом на пути попался – ничего. Над этой черной дырой даже спутники, похоже, не летали. Ольга пробовала звонить по спутниковому телефону, но ни разу не смогла выйти на связь. Просто проклятье какое-то.

Сало с хлебом жевали на морозе, всухомятку, запили обычной ледяной водой из бутылок. Подкрепились, отдохнули – и снова в путь. Уже не важно куда, лишь бы выйти к какому-нибудь населенному пункту, хотя бы к заброшенному. Им нужна была любая зацепка, чтобы привязаться к местности, но время шло, а они все продолжали плутать. Пока не вышли на широкую просеку, с пологой горы спускающуюся к замерзающему озеру.

Просека казалась знакомой, но Кирилла смущало озеро, виднеющееся вдали. Понимал он, что это не та просека, откуда они убегали от медведя в исполнении Казубова. О чем думал Ганыкин – непонятно, но, когда за кустом что-то шевельнулось, он схватился за пистолет.

– Казубов! – крикнул он. – Выходи!

Куст снова угрожающе зашевелился, Ганыкин выстрелил. Все произошло так быстро, что Кирилл не успел выхватить пистолет. Из снежных зарослей, раздвигая и ломая кусты, с яростным ревом выскочил настоящий медведь, огромный, набравший жиру для зимней спячки, – эта живая махина могла убить человека одним только своим весом. Страшно подумать, если медведь пустит в ход зубы и когти.

Ганыкин снова выстрелил, но это лишь разъярило медведя. Но курс он сменил, нацелился не на стрелка, а на Ольгу, которая даже не думала доставать пистолет. Кирилл схватил ее за руку, потянул за собой. Им повезло, препятствий на пути не попалось, дорога резко пошла под уклон, на ногах лыжи, палки из рук не выпали, они катились вниз, быстро набирая скорость. Медведь же по рыхлому снегу двигался тяжело, с трудом. И все же он имел все шансы нагнать Ольгу, от которой Кирилл, как ни пытался, не мог отстать.

Шансы эти растаяли, не дотянув и до половины спуска. Просека – дорога импровизированная, сплошной свободы движения здесь нет, приходилось объезжать кустарники, смутно виднеющиеся в снегу пеньки, но удача сопутствовала спасающимся. И Кирилл поверил в нее, но на всякий случай подумал о походном топоре, притороченном к рюкзаку. Пистолетная пуля против медведя – как слону дробина, а топор почему-то казался более серьезным оружием. Но применять его не пришлось: медведь сначала сбавил скорость, затем остановился и повернул назад.

А дорога неожиданно закончилась. Обрывом перед озером. Увы, красивый прыжок с зависанием в воздухе не удался, вниз Кирилл полетел кубарем, рядом с ним кувыркалась и Ольга. Снег если смягчал удары, то едва-едва, Кирилл отбил колени, локти, а останавливаясь, едва не въехал головой в огромный валун. Неподалеку приземлилась Ольга. Она громко застонала, пытаясь подняться.

Кирилл мысленно ощупал себя: локти болят, колени, голову больно повернуть, уж не шея ли сломана? Но сознание ясное, руки и ноги разгибаются, можно подняться, так он и сделал. А Ольга смогла только сесть. Она ощупывала ногу на сгибе ступни и морщилась. На лбу надувалась шишка, украшенная кровоточащей ссадиной. Лыжи, как и у него, валяются где-то за спиной, одна доска сломана.

– Как ты? – Кирилл смотрел на бровку обрыва, не покажется ли медведь.

– Нога!.. Кажется, сломала!

– Давай глянем!