Ледяной Эдем

Кирилл включил свой телефон, открыл карту. Интернет отсутствовал, своего местоположения он определить не мог, но вдруг удастся сориентироваться на местности. Озеро довольно-таки большое, с севера зеленая зона подступает к нему вплотную с двух сторон. Или с запада? А может, с востока. Еще сегодня утром Кирилл уверен был, что и близко не подвержен топографическому кретинизму, но сейчас его глодали сомнения. Что-то перемешалось в голове, сдвинулась, как будто чья-то злая воля путала карты. Уж не Хийси ли обиделся на них, дух леса?

– Не берусь утверждать, но кажется, мы отклонились на юго-восток, Сухня от нас на северо-западе, – колдуя над телефоном, неуверенно проговорил он.

И Ольга уловила сомнения в ее голосе.

– Не может нас там быть, не может. Это какое-то другое озеро, – сказала она.

– Не знаю.

– Проверить мы можем только ногами.

– Попробуем.

Ольга поднялась, но снова опустилась в снег, едва не вскрикнув от боли.

– Палки давай! – потребовала она.

Но с лыжными палками она смогла пройти не более метра. И ходьба на лыжах не для нее, очень скоро Кирилл в этом убедился.

– На санках поедем, – решил он.

С помощью сломанных он приспособил исправные лыжи под салазки, в рюкзаке у Ольги нашелся моток альпинисткой веревки, получились отличные волокуши. Кирилл уложил Ольгу вместе с рюкзаками, впрягся в хомут и потащил ее вдоль берега реки. Уже темнело, когда они уходили в снежную круговерть, дальше ждать не имело смысла.

Снег вдоль берега не самый глубокий, Кирилл шел, не проваливался. И санки скользили хорошо, не падали, Ольгу в снег не скидывали. Рюкзак пару раз упал, Кирилл останавливался, возвращал его на место – ей под голову. Скалы вплотную к воде не подступали, возвращаться обратно не пришлось, но и каменная гряда все не заканчивалась. Кирилл совершенно выбился из сил, когда наконец вышел к реке с пологим берегом по другую сторону. Даже в метельной темноте он смог различить силуэт дома. Но не мог сказать, обитаемая изба или брошенная. Окна не светились, дымком не пахло, но вдруг печь протоплена и в доме тепло? Проверить несложно, дело за малым, нужно всего лишь перебраться на другой берег. Но как? Река не очень широкая, неглубокая, но вода быстрая, поэтому еще и не замерзла, хотя у берега уже под коркой льда.

– Дом там, я тебя здесь оставлю, схожу, гляну, потом за тобой вернусь. Может, лодку найду!

– Не надо лодку, вместе пойдем!

– Я же сказал, сам! – уперся он.

Но и Ольга показала характер, поднялась и с помощью палок, превозмогая боль, вышла к самой воде. Кирилл качнул головой, глядя на нее. Не дело это, когда оба мокрые, кому-то одному надо идти. Он подошел к Ольге, с силой взял ее за плечи, развернул к себе, резко наклонился, схватил за ноги, перекинув тело через плечо. Он явно погорячился, не рассчитал сил и надежности опоры под ногами. Его сильно качнуло, нога сразу же провалилась под лед и по колено ушла под воду. В груди что-то оборвалось, но Кирилл чудом не упал. Как будто кто-то схватил его за плечи и удержал.

– Ты идиот! – дернулась Ольга.

– Спокойно! Давай сначала перейдем. А потом можешь меня изнасиловать!

– Меньше говори! – затаив дыхание, прошептала Ольга.

Он шел медленно, почти по пояс в ледяной воде, течение быстрое, камни скользкие, еще шаг-два, и все. Нет, они, конечно, выберутся, выплывут на другой берег, но мокрые будут с головы до пят. А если дом нежилой? Если в нем разобрана печь? Случается и такое. Хорошая печь стоит дорого, легче переложить старую, чем поставить новую.

Кирилл шел и видел перед собой устье печи с отставленной в сторону заслонкой, в горниле бушевало пламя, хотелось подойти поближе, поднести руки к огню. Думал, мечтал, так и прошел воду, поставив Ольгу на большой заснеженный камень. И, не в силах держаться на ногах, сел на этот камень, обняв женщину за колени.

– Эй! – замерла она.

– Сейчас.

– Я сейчас упаду!

– А ты не дыши!

Он поднялся так резко, как будто собирался нырнуть и пересечь реку под водой. Но лишь с шумом и брызгами погрузился сначала по колено, а затем по пояс. Перешел реку, взял рюкзаки, закинув их на плечи, а салазки пустил вплавь, так легче.

Санки выдержали испытание водой, не развалились, но Ольга не захотела возвращаться к ним. И весь путь к дому прошла на своих двоих. На зубах прошла, едва не теряя сознание от боли, но прошла. И обессиленно опустилась на снег у самой избы.

Дом внушал опасения, над жилой половиной крыша стояла, а на хозяйственной лежала, раскинув гнилые крылья. Вросший в землю сруб стоял под наклоном, крыльцо развалено, одна створка входных дверей отворена, другая и вовсе разрушена, оконные рамы на месте, в некоторых в свете фонарика блеснули стекла. Кирилл с опаской зашел внутрь, доски угрожающе хрустели, трещали под ногами, опасно гнулись, но вес тела все-таки выдержали, он смог добраться до печи. В так называемом бабьем кутке перед печью и полы целые, и в окне отсутствовало стекло только в одной створке – в другой, во фрамугах и форточках все целое. В горнице с полами туго, доски сорваны, бревна-лаги обнажены, завалены хламом.