Ледяной Эдем

Он снял с нее ботинок, носок, ощупал сгиб ступни. Ольга скривилась от боли. Но почти никак не отреагировала, когда он нажал на срединную кость. А при переломе боль охватывает всю площадь стопы. И аномальной деформации костей вроде не наблюдается, смещения не прощупываются.

– Пальцами пошевелить можешь?

Ольга кивнула, согнула пальцы, скривилась при этом от боли, но это не страшно.

– Перелома вроде нет, – сказал он, надевая носок. – Но я не врач, могу ошибаться.

– Ганыкин где?

– Да черт его!..

– За ним надо!

Ольга поднялась, но не смогла сделать и шагу.

– Здесь будь, я быстро!

Кирилл действительно не собирался задерживаться. Если Ганыкин мертв, глянет на труп – и обратно. Если сбежал, искать его не станет. К Ольге нужно будет срочно вернуться, вдруг Казубов где-то рядом.

– И ствол наготове держи!

Он взял одну свою лыжу, целая. Взял вторую и загрустил. Явный перелом, хотя пока и без смещения. Жирная сквозная трещина по диагонали.

Одну лыжу он взял свою, вторую ему одолжила Ольга, кое-как поднялся вверх по круче, вышел к месту, где на них набросился медведь. Шел, с опаской озираясь, чтобы вовремя повернуть назад, если вдруг выскочит медведь.

Но зверь, судя по следам, ушел в глубь леса, преследуя Ганыкина, который уходил от него на лыжах. Уходил со смещением вниз по склону, виляя между деревьями. Медведь шел за беглецом, подгребая под себя его следы, но всю без остатка лыжню уничтожить не мог. Уходил Ганыкин, уверенно уходил, а медведь шел за ним, оставляя на снегу редкие бурые капли. Кровью зверь не истекал, рана мало мешала ему идти, но злила, заставляя идти за обидчиком.

Ветер сильный, след не заметало, но видимость плохая. Кирилл не сразу заметил, что медведь возвращается. Он вынырнул из-за куста и тихо, без рева пошел на него – бурая шкура переливалась на свету, жир сотрясался под ней, но больше пугала оскаленная пасть. И клыки у медведя страшные, и когти – не зверь, а верная смерть.

– Твою мать!

Кирилл повернул назад, вышел к просеке, но медведь не отставал. Правда, до края обрыва так и не дошел, повернул назад. А Кирилл спустился к Ольге, которая сидела на камне, массируя голеностоп. На открытой местности снежная пыль поднималась столбом, издалека Ольгу не видно. Кирилл наделся, что медведь не увидит их, если все-таки выйдет к обрыву. Но увидит ли он сам откос? Вдруг свалится с кручи да им на голову?

– Ганыкин где? – спросила Ольга.

– Медведь за ним погнался.

– Ушел?

– Не знаю. Скорее всего, да.

Медведь зверь всеядный: даже убивая человека из ярости, он пожирает его. Не сразу, сначала прикапывает труп, а через недельку возвращается и завершает начатое, награждая себя за терпение мясом с душком. Не мог медведь повернуть назад так быстро – значит, Ганыкина он не догнал.

– Идти надо! – поднимаясь, сказала Ольга.

– Медведь там ходит, ничего?

– Нельзя Ганыкина бросать!

– А идти можешь?

– Конечно!

Ольга встала на больную стопу, осторожно перенесла на нее вес и со стоном опустилась на снег.

– Да и куда идти, пара лыж на двоих, – тяжело вздохнул Кирилл.

Снова непогода разыгралась, снег кружит, как будто дьявол метлой машет, мороз щиплет за нос, за пальцы, сами они непонятно где, Ольга не может идти, с лыжами проблема, вот и что им делать?

– И все равно Ганыкина нужно найти.

– Ушел он, сам пусть нас ищет.

– А если медведь его подрал?

– Но ведь ушел!

Возможно, медведь все-таки зацепил Ганыкина лапой – что, если это его кровь скапывала на снег? Но так ведь и Ольга ранена, Кирилл не имел права бросать ее. А идти самому за Ганыкиным чревато, и зверь там лесной, и непогода. И погибнуть можно, и потеряться, а Ольге без него не выжить.

– Сам пусть, говоришь, ищет?.. Здесь будем его ждать! – решила она.

– Здесь так здесь, – согласился Кирилл.

До озера еще далеко, но береговая линия уже, похоже, началась – камни, валуны, редкие кустарники. И справа скальная стена с высокими соснами на них, и слева такая же картина. Скальный пояс охватывал озеро с двух сторон, идти по берегу опасно, можно упереться в каменную стену, тогда возвращаться, подниматься по знакомой круче, продираться через лес. Но куда?

– Может, связь есть? – с надеждой спросил он.

Ольга охлопала себя, но смогла найти только сотовый телефон, спутниковый куда-то делся.

– Выронила где-то, – сказала она, виновато глянув на Кирилла.

– Ничего, далеко не улетел.

Телефон действительно нашелся, Кирилл нашел его в снегу под большим камнем и даже смог включить. Но на связь выйти не смог, просто проклятие какое-то!

Время шло, телефон не оживал, метель разыгралась не на шутку, мороз уже держал не только за пальцы, все тело в ледяных объятиях. Ольгу знобило. А Ганыкин все не появлялся.