Ледяной лес

– Вам понравилась моя музыка?

Такая прямолинейность, кажется, совершенно обескуражила графа. Я и представить не мог, что творится в душе Баэля, если даже мое сердце стучало как сумасшедшее. Пусть он скажет что-то хорошее, молю!

– Понравилась ли мне ваша музыка? – задумчиво повторил граф и улыбнулся, словно не понимая, сколько значил для Баэля этот вопрос. – Мне кажется, все предельно ясно. Только вы умеете так играть.

Лицо Баэля осветилось надеждой. Я хотел, чтобы граф похвалил Антонио, но почему-то у меня его ответ не вызвал никаких эмоций: ни радости, ни грусти. Если графу действительно понравилось исполнение Антонио, почему там, в зале, он выглядел таким скучающим?

Внезапно я понял. Его похвала, похожая на сладкий плод, внутри была гнилой.

– Это все, что я могу сказать.

– Простите?

– Как я уже говорил, видимо, все дело во вкусе. Вы, бесспорно, лучший из лучших и, как никто другой, достойны титула де Моцерто. Но мне больше понравилось выступление Кои, и свой голос я отдал именно ему.

Мой мир разбился вдребезги. Яд, отравивший сладкий плод, коснулся губ. Вкус его был ужасен и пришелся бы по нраву разве что демонам.

Глаза Баэля округлились от ужаса: он не мог поверить, что его музыка получила такую низкую оценку. В секунду граф сделал из меня виноватого, указав своим безжалостным перстом.

– Музыка Кои мне нравится больше. Она очаровывает своей чистотой.

Я хотел свести все к шутке, откреститься от собственного таланта, но наткнулся на пустой взгляд Баэля, и слова замерли на языке. Антонио выглядел так, будто потерял самое дорогое, то, ради чего жил.

– Если я ответил на ваш вопрос, то, думаю, нам нужно возвращаться на сцену. Зрители ждут.

Мысленно я молил графа замолчать. Он вел себя так, будто ничего не случилось. Будто не он только что разрушил мечту всей жизни Баэля.

Вопреки моим опасениям, что Антонио просто сбежит, он тихо встал, положил в футляр скрипку и смычок и вслед за Киёлем направился к двери. Он шел опустив голову, длинная челка скрыла от меня его лицо. Видеть Баэля таким тихим было страшнее, чем если бы он злился или рыдал.

Словно забыв о моем существовании, Антонио шел за графом. Идеальная осанка не выдавала никаких эмоций. Неужели он… откажется от титула?

Когда Баэль появился на сцене, публика вновь разразилась горячими аплодисментами. Со всех сторон слышались крики: «Браво!», «Де Моцерто!».

Антонио обвел взглядом зал, а затем горько расхохотался. Подобно безумцу, он корчился от смеха. Никто из зрителей словно и не заметил этого. Сумасшедший хохот утонул в восторженных криках бесчисленной публики. Но сквозь шум до меня донеслись еле различимые звуки рыданий.

Глава 10 Трагическая мелодия

Волшебник творит магию, музыкант – мелодию.

Их встреча рождает трагические звуки.

Дни становились холоднее. Я открыл окно, и в комнату ворвалось дыхание морозного утра. После финала прошло две недели, сегодня граф Киёль должен вернуться домой. Пару дней назад он приходил ко мне, но я отказался от встречи, сославшись на плохое самочувствие. Сказать по правде, мне было страшно.

Мы с Баэлем не виделись уже две недели – с тех самых пор, как объявили победителя. Я не писал ему писем, он тоже не искал со мной встречи. Тристану, кажется, окончательно надоело разрываться между нами, поэтому и он не навещал меня. В надежде, что скоро страсти улягутся, я просто ждал и верил, что, как только граф нас покинет, все будет как раньше.

Но Вселенная будто смеялась надо мной. В тот день, когда я решил больше никогда не беспокоить Баэля, он сам появился на пороге моего дома.

– Проходи, – пригласил его я, широко распахнув дверь комнаты. – Вот стул, садись. Будешь чай?

Баэль отказался. Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и всегда. Я замялся на мгновение, но все же сел напротив Антонио. Прошло несколько минут, но он продолжал молчать. Не зная, с чего начать разговор, я вдруг заметил, что из-под манжеты выглядывает бинт.

– Баэль, это… – взволнованно начал я.

– Просто царапина, не обращай внимания.

Он тут же убрал руку со стола. Я спросил дрожащим голосом:

– Что ты пытался сделать?

– То, что обычно делают такие, как я.

– Не понимаю…

Баэль внезапно ударил по столу здоровой рукой. Сжавшись от страха, я смотрел на его искаженное гневом лицо.

– То, что делает осиротевшее отродье вроде меня.

Поколебавшись, я тихо спросил:

– Зачем ты так?..

– Как можешь ты почувствовать себя на моем месте, если твоя жизнь похожа на сказку? Да, твой отец всегда очень занят, мать постоянно читает нотации, а братья более успешны. Но ты живешь в достатке, к тому же не обделен талантом, который постоянно развиваешь. Ты хоть раз ощущал себя неполноценным?

Я не понимал, что происходит. Он и раньше говорил такие слова, желая меня задеть. Но почему сейчас черты его будто пропитаны болью?

– Что ты пытаешься сказать?

Ладонь Баэля сжалась в кулак, лицо то и дело кривилось от гнева. Опустив взгляд, Антонио раздумывал над ответом, а потом, посмотрев на меня, сдавленным голосом произнес: