Ледяной Принц

Но я знал, почему она колебалась, когда ей впервые предложили место в Совете. Она не знала, кому доверять. Лина подозревала, что член Совета — скорее всего, Рэйвен, — назначил награду, основываясь на бормотании Винна, пока она была под его контролем. Не говоря уже о том, что метка Рэйвен имела тот же оттенок, что и у злодея. У меня не было возможности проанализировать каждую цветовую вариацию на поле боя или подойти достаточно близко, чтобы рассмотреть руку Рэйвен в тронном зале после. Возможно, если бы Кост пошёл с нами, с его вниманием к деталям, он бы знал наверняка.

Впрочем, я был склонен верить Лине. Её убеждённость была сильна. И всё же, если бы она могла подыграть и присоединиться к Совету, найти тварь, либо найти доказательства предательства Рэйвен, у нас был бы шанс снять эту клятву раз и навсегда.

— Я поговорю с ней об этом. А пока давайте…

Солнечные пятна, разбросанные у ног Гейджа, внезапно погрузились в темноту, и с опушки леса сорвался шквал облачённых в тени тел. Гейдж мгновенно упал на землю, едва увернувшись от сверкающего клинка в яремную вену, но не смог увернуться от второй пары рук. Он закричал, ножи разорвали плоть.

Кост отреагировал мгновенно. Оставив меня, он нырнул в темноту и возник перед Гейджем. Сильным ударом вверх он вонзил теневой клинок в череп стройного мужчины. Его каштановые глаза и покрытая шрамами шея казались до боли знакомыми. Виктор. Один из тех убийц, что ушли с Дарриеном.

Мы с Калемом присоединились к Косту, окружив Гейджа, встав спинами друг к другу. Тени прорезали дневной свет, и шесть убийц явили себя. Я запомнил их лица, вспомнил их положение в нашем доме и выругался. Все они были воинами перед их истинной смертью, все способны владеть клинком с неземной точностью. Дарриена нигде не было.

Моя рука задрожала, и кровь Зейна закричала, требуя освобождения. Кровь первого убийцы и мастера гильдии, готового и ожидающего наказания.

— Я дал тебе свободно уйти, и вот как ты отплатил мне, — ярость царапнула моё горло, и волна алого цвета проникла в тени моего зрения.

— Ты отослал нас без средств к существованию.

Одна из них шагнула вперёд. Кира. Искусная метательница ножей, которая редко промахивалась. Она осмелилась бросить мне вызов с безрассудным рычанием.

— У нас нет возможности пополнить наши ряды, так как ты единственный, кто может поднять наших братьев. Никакой работы, о которой можно было бы говорить, поскольку о вашем существовании знает только столица. Заставить нас уйти было просто иным видом смертного приговора.

— Я вас ни к чему не принуждал.

Я предоставил им выбор.

Её смех был ломким.

— Ты называешь это выбором, а я ультиматумом. Ты плевал в лицо нашим предшественникам своим дерьмом, а мы не хотели в этом участвовать.

— Ультиматум? — заточенными ногтями, я вскрыл ладонь и позволил крови стекать по пальцам. — Если это то, чего ты хочешь, я с радостью дам тебе это. Я всё ещё могу приказать тебе следовать моей воле.

Что-то внутри меня кричало о неправильности того, чем я только что угрожал, и всё же… Красная дымка, завладевшая моим зрением, казалось, окутала все остальные чувства, так что всё, что имело значение — это заставить Киру заплатить за свой проступок, за то, что она бросила Круор.

Нет. Мои пальцы дрожали, а на ногтях блестела кровь. Я предоставил им выбор. Держи себя в руках.

— Ты не посмеешь, — она ухмыльнулась и щёлкнула запястьем.

Мучительный крик разорвал лёгкие Гейджа, и он побелел до костяшек пальцев, откуда-то из глубины раны просочилась тень. Лицо Коста побледнело, и он погрузил руку в темноту, выковывая смертоносную рапиру.

Суровыми, ледяными зелёными глазами он уставился на Киру.

— Немедленно вынь клинок.

— Такая крошечная вещица.

Её пальцы дёрнулись, и Гейдж снова закричал, его крик поднялся на несколько тонов. Кровь закапала между его сжатыми руками, и он упал на лесную подстилку. Его символ на мгновение засветился, как будто он пытался определить, какая тварь может ему помочь, а Кира сжала кулак. Его тело содрогнулось в ответ, глаза закатились к затылку, и он потерял сознание.

— Просто осколок, превращающий его вены в фарш. Сколько времени пройдёт, прежде чем он разрушит главную кровеносную линию его тела? Только я знаю.

Рядом со мной Калем издал мрачный гортанный смешок.

— Ты мне никогда особенно не нравилась.

Его тело задрожало, и он склонил голову набок. Исчезли его приглушенно-красные радужки, и вместо этого все его глаза полностью окрасились сияющей ртутью. Он нацелился на Киру с животной свирепостью, которая светилась в отражающей поверхности его взгляда.

— Что, чёрт возьми, с ним не так? — Кира запнулась, невольно отступив назад.